— Спокойно, все хорошо, — говорит Том, обращаясь к псу.

— Извините, что вмешиваюсь, — говорит женщина, однако, судя по ее виду, это извинение — просто формальность. — Я стучала, но никто не ответил. — Она открывает нижнюю половину двери и теперь стоит на пороге во весь рост.

— Ничего страшного, — отзывается Том и отпускает Снежка, который тут же бросается к женщине, чтобы обнюхать ее брюки. С легким раздражением та отодвигает его ногой.

— Полицейский констебль Аманда Прайс. — Она старше нас лет на пятнадцать, с темными волосами и пронзительными голубыми глазами. — Могу я получить подтверждение того, что вы являетесь владельцами этого дома? Том Перкинс и Саффрон Катлер?

Формально владелица — моя мать, но я не хочу усложнять ситуацию упоминанием об этом.

— Да, — подтверждает Том, выразительно взглянув на меня. — Это наш коттедж.

— Тогда все верно, — констебль Прайс кивает. — Боюсь, нам придется немного задержаться здесь. Есть ли кто-нибудь, у кого вы могли бы остановиться на ночь? Может быть, на выходные?

Я думаю о Таре, которая сейчас живет в Лондоне, и о моей школьной подруге Бет, в Кенте. Друзья Тома проживают либо в Пуле, откуда он родом, либо в Кройдоне.

— Мы живем здесь совсем недолго, у нас еще нет друзей поблизости, — отвечаю я, и это заставляет меня задуматься о том, насколько мы изолированы здесь, в этой деревне в самой глуши.

— Ваши родители живут поблизости?

Том качает головой.

— Мои родители в Пуле, а мама Саффи в Испании.

— Мой папа живет в Лондоне, — добавляю я. — Но у него только двухкомнатная квартира…

Констебль хмурится, словно считает все эти сведения совершенно излишними.

— Тогда позвольте предложить вам временно переехать в гостиницу, только до воскресенья. Полиция оплатит вам расходы за причиненные неудобства. Это только на то время, пока на месте преступления идут раскопки.

Слова «место преступления» и «раскопки» вызывают у меня тошноту.

— Когда можно будет возобновить строительство? — спрашивает Том.

Констебль вздыхает, как будто этот вопрос совершенно неуместен.

— Боюсь, вы не сможете пользоваться этим садом, пока не закончатся раскопки и вывоз скелета. Вам придется подождать, пока не поступят сведения из SOCO. Из отдела следственной криминалистики, — уточняет она, когда мы смотрим на нее с озадаченным выражением лица.

— Так вы считаете, что это преступление? — спрашиваю я, бросая на Тома обеспокоенный взгляд. Он пытается улыбнуться мне, чтобы успокоить, но эта улыбка напоминает гримасу.

— Мы рассматриваем это как место преступления, именно так, — говорит Прайс, как будто считает меня невероятно глупой. Но никакой другой информации она нам не дает, и я чувствую, что спрашивать бесполезно.

— Мы живем здесь всего несколько месяцев, — повторяю я, сочтя необходимым объяснить это — на случай, если суровая дама-офицер решит, будто мы могли иметь к этому какое-то отношение… будто у нас есть привычка прятать трупы в саду. — Он мог лежать здесь годами… столетиями, возможно…

Но выражение ее лица заставляет меня умолкнуть.

Констебль Прайс поджимает губы.

— Я не имею права сообщать сейчас что-либо еще. Криминалисты дали запрос на присутствие судебного антрополога, дабы подтвердить, что кости человеческие. Мы будем держать вас в курсе.