— Ладно, подъезжайте, через полчаса буду, — посмотрев на часы, сказал ему Клёнов. — Да, всё починим, не сомневайтесь. До встречи.

Сев на кровати, он позвонил своему подручному Паше, предупредил о клиенте и пошёл начинать новый день.

В кухне, несмотря на раннее утро, уже кипела жизнь: топилась печка, мяукал под потолком телевизор, пахло свежезаваренным чаем, хлебом домашней выпечки и домашней же ветчиной, извлечённой из погреба. Настя резала её тонкими ломтиками, острый керамический нож скользил возле самых кончиков пальцев. В такие минуты легко было вообразить, что произошло чудо и зрение к ней вернулось.

— Здравствуй, дщерь.

Клёнов приостановился на пороге, привычно любуясь самым близким и родным своим человечком. Волосы цвета воронова крыла, глаза — ярко-зелёные, в его, клёновскую, породу, а взгляд, как у Баси, — два омута, бездна; увидишь — изумишься и не сможешь забыть… Всё же дети, в которых сливаются две мощные и очень разные крови, получаются удивительно хороши.

Клёнов потрепал по холке Ладку, чавкавшую в углу. Ретриверша, не прекращая еды, приветственно вильнула хвостом. Клёнов сел за стол и шутливо изумился:

— А я думал, у тебя всю ветчину уже соседский Кузя перетаскал.

— Да нет, он котик приличный, и нам кой-чего оставил. — Настя отложила свиную рульку и стала мыть апельсины. — Что ты, отец, сегодня так рано? Не заболел? Ничего не случилось?

Она никогда не называла его «папой», считая это слово манерным.

— У мужика «Лексус» посреди леса встал, к нам на эвакуаторе едет. — Клёнов принял из рук дочери стакан с апельсиновым соком, отпил, благодарственно мотнул головой. — Я ему зимой сигнализацию ставил, визитка в бардачке сохранилась, вот он и позвонил. Так что сейчас чайку с бутербродиком — и вперёд.

К своему статусу автоэлектрика и установщика сигнализаций (правда, известного на всю область) он относился по-философски и с юмором. Поначалу даже выдавал счастливым клиентам сертификат: «Ваша сигнализация установлена действительным академиком РАН Клёновым», а потом перестал. Кажется, после того, как взял в подручные Пашу — полковника, лётчика-испытателя, которому испытывать стало нечего.

— Сделаю комплексный, с сыром и ветчиной, — заверила отца Настя, вытерла о полотенце руки и направилась к холодильнику. — Чай уже заварился, наливай сам.

До самостоятельной выделки сыра она ещё не дошла, но вот пиво, которое они оба очень любили, подумывала варить.

Добродушная Лада между тем доела свою кашу с морковкой и куриными шейками, вылизала миску и со счастливым вздохом улеглась под ноги хозяину дома. Клёнов потрепал её по голове, и большая золотистая сука заулыбалась, застучала хвостом, подставила пузо. Прямо не учёная пожилая собака-поводырь, а щенок. Потешный, искренний и смешной.

— Девочка моя, Ладушка-оладушка. — Клёнов забыл про недопитый сок и забрал в ладони висячие шелковистые уши. — Нет, ну вот как некоторые несчастные без собаки живут?

Если по собачьим меркам, Лада была ему вроде коллеги, настоящий академик. Подготовка четвероногого поводыря — целое искусство, процесс очень длительный и дорогой. Зато и умеет Лада то, что человеку непосвящённому даже трудно представить: сопровождает хозяйку в транспорте, водит по лестницам, через рельсы, поребрики и перекрёстки, огибает ямы, лужи, заборы. «При исполнении» она не отвлекается ни на кошек, ни на птиц, ни на чужих собак, ни на прохожих.