Завтрак плавно перетёк в ранний обед: куриный суп с лапшой, овощами и ядрёным чили, тающая во рту свинина с жареным рисом и, конечно, по бутылочке местного пивка. Брагин глянул на часы. До рандеву на макушке Та Кео времени был ещё вагон и маленькая тележка, и Томми повёз его в Та Пром — полуразрушенный, практически не реставрированный храм, давно взятый в плен дикой природой. Вековые деревья сливались с башнями и стенами, плотно обнимали замшелые камни гигантскими корнями и щупальцами ветвей. При взгляде на них вспоминался Маугли и физически ощущалась вся быстротечность человеческого бытия.

…После громадины Ангкор-Вата и хитросплетений Байона храм Та Кео не впечатлял совершенно. Так — ступенчатое строение с пятью башнями наверху. Четыре, надо думать, символизировали стороны света, а центральная — великую гору Меру, ось миров. На макушках башен, словно волосы на лысине, пробивались редкие чахлые кусты.

Брагин глубоко вздохнул, нахмурился и стал подниматься по крутой лестнице со ступенями, вытертыми беспощадным временем. Часы показывали без пяти минут десять, и Полковника пока видно не было. Зато с высоты открывался великолепный вид — яркая тропическая зелень, дымчатый горизонт, жёлтое камбоджийское солнце в окружении облачков… Внизу ходили люди, ездили машины, паслись козы, из крон деревьев, обступивших храм, слышалось пение птиц и крики обезьян. А вот собственно на вершине храма смотреть было особо не на что. Всё здесь так обветшало, что с трудом распознавались даже статуи львов. Между ними бродили два-три туриста, шустро сновал парнишка-разносчик. Каким-то фантастическим чутьём угадав в Брагине русского, он на русском же языке вполне отчетливо предложил:

— Пиво давай бери.

Вот ведь, не по-английски, не по-французски, не на диалекте народа гурунги. Может, в Камбодже только русские на крышах древних храмов пиво пьют?..

— Sorry, boy, — включил дурака Брагин, якобы непонимающе развёл руками… и вдруг заметил Полковника.

Тот появился откуда-то из-за башни, очень натурально делая вид, что любуется природой. Конспирация, блин!.. Брагин тоже забрал эмоции в кулак, неспешно подошёл и едва заметно кивнул:

— Салют.

Шпионы хреновы, Джеймсы Бонды.

— Вот, Коля, держи. — Полковник опустил на лапу каменного льва компьютерную флешку. Наконец-то повернулся лицом и глубоко заглянул Брагину в глаза. — Пароль «Надежда», русскими буквами на английской раскладке. Нечётные заглавные. Здесь, Коля… — Он подождал, пока Брагин не возьмет флешку. — Здесь, Коля, наша с тобой смерть. Если доберутся до тебя, сам понимаешь, без вопросов выйдут и на меня.

Брагин кивнул. Он-то знал — на допросах только партизаны молчат. Да и то в анекдотах. А Полковник продолжал:

— Так что хорошенько подумай, прежде чем копья ломать. Одно скажу: это как с лопатой на танк. Такие вот шансы.

«Ну хоть не мотыльком в домну, — подумалось Брагину. — С лопатой против танка… если с умом…»

Со времени их последней встречи Полковник здорово изменился. Отрастил седую марк-твеновскую шевелюру, притушил стальной блеск в глазах, сделался проще, человечнее… по всему видно — мудрее. Было в нём что-то от раскаявшегося разбойника Кудеяра, во искупление тяжких грехов принявшего постриг. Правда, носил Полковник не власяницу с десятипудовыми веригами, а полосатую футболку, штаны до колен и не первой свежести кроссовки.