|
., спятил, - сказал ему Фуше. - Напротив, - возразил Паскье. - Мале как раз очень здраво учитывал настроения публики в Париже... Мале поместили в секретную камеру. Мишо де Бюгонь сам проверил засовы и с тех пор носил ключи от темницы мятежного генерала на груди - подле дешевого солдатского амулета. - Бедный Мале, - признался он толстухе жене. - Конечно, он малость рехнулся: в самый-то торжественный момент, когда весь Париж возносит хвалу императору за его победу, и вдруг явиться в святом алтаре.., с барабанным боем! Да, такое не каждый придумает. С этим Мале надо быть осторожнее... Мягкими, но скорыми шагами горца Мале обходил камеру по диагонали - крест-накрест. Он размышлял. Он анализировал. *** Через год состоялось бракосочетание разведенного Наполеона с молоденькой австриячкой. По этому случаю была дарована амнистия, которая не коснулась ни Мале, ни его филадельфов. Жозеф Фуше получил титул герцога, но его подозрительные колебания уже не располагали Наполеона к доверию; на пост министра полиции выдвигался Савари (он же - герцог Ровиго). Однако Мале до сих пор ни в чем не сознался, а упорство генерала смутило даже сановников империи, склонных поверить в его невиновность. Ощутив это, Мале личным посланием потревожил услады новобрачного. “Я постоянно жду Вашей справедливости, - писал он Наполеону, - но вот прошло уже два года, а я все еще в заключении”. Одновременно с этим Савари получил ходатайство от мадам Мале о пересмотре дела ее мужа... Между Савари и Демаре возник краткий диалог: - Черт побери, так кто же этот Мале? - Всего лишь бригадный генерал. - Виноват он или оговорен? - спрашивал Савари... Не так давно в Ла-Форсе освободилась камера: Мале лишился приятного соседа, аббата Лафона, выступавшего в защиту папы римского; священника, как повредившегося в разуме, перевели в клинику Дебюиссона. В эти дни, составляя рапорты о поведении узников, де Бюгонь начал отмечать “ненормальную веселость бывшего бригадного генерала”. Жене он говорил: - И с чего бы ему веселиться? Впрочем, этот аббат Лафон тоже был хороший дурак... Я вот думаю: неплохо бы нам отправить и Мале на лечение, пока еще не поздно... Однажды он еще не успел позавтракать, когда ему доложили, что генерал Мале выразил настоятельную необходимость видеть коменданта тюрьмы у себя в камере. - В такую-то рань? Чего ему надобно? - Однако не поленился подняться в башню. - День добрый, генерал! Мале смахнул с колен курчавые стружки: - Велите прибрать в моей камере, господин майор. Новый министр наверняка пожелает нанести мне визит... - Герцог Ровиго? - изумился майор. - С чего бы это? - Велите прибрать! - кратко закончил Мале... Спустившись в свою квартиру, старый комендант - в ответ на вопрос жены - лишь небрежно отмахнулся, как от мухи: - Надоел он мне! Опять какие-то бредни... Но караульный уже дергал шнурок колокола, возвещая о прибытии в тюрьму высокого гостя. Мишо де Бюгонь жестоко поплатился за свою недоверчивость: он был вынужден встретить министра в халате, в туфлях на босу ногу. Герцог Ровиго (тоже старый республиканец!) похлопал коменданта по животу: - Берите пример с меня: я давно уже на ногах... Министр действительно навестил генерала Мале, и тот встретил его за верстаком, стоя по колено в стружках. - Вы, я вижу, - начал герцог любезно, - недаром проводите здесь время. Что это будет у вас - табуретка? - Скорее, престол великой империи. |
