Билл Симмонс сделал пару вспышек, и Рени бросилась к полосатой палатке, где она переодевалась. На ней было легкое летнее платье, но она знала, что худшее еще впереди: на очереди были бикини.

— Ни капли жалости к живым существам, — сказала она ассистентке, поджидавшей ее с чашкой горячего кофе из термоса.

Карен Ньюби, секретарь Авы, одновременно тащившая на себе всю черновую работу, сочувственно хмыкнула.

— Оборотная сторона работы модели. Нет смысла давать в журнале новые купальные костюмы, когда люди в отпусках и уже купили все необходимое. А солнце сегодня довольно теплое.

Рени облачилась в две полоски — нижнюю и верхнюю — а сверху надела свою шубку.

— Ну, если Билли будет мурыжить меня и в этом наряде, я убью его, — зло сказала Рени и направилась обратно к месту действия.

Она стояла на фоне скалистой вершины — тонкая и смуглая; загар не был натуральным, март — неподходящее время для солнечных ванн, но медово-золотистый цвет ее волос был совершенно естественным, и ветер, столь нелюбимый ею, играл ими. Взгляд ее глубоких глаз был устремлен в море, но красивый рот сердито скривился, когда Рени почувствовала, что покрылась гусиной кожей.

— Давай скорее, — торопила Ава. — Вот так она смотрится великолепно, мне нравится ее знойный взгляд. Но я не хочу, чтобы бедняжка подхватила пневмонию.

Одинокий пловец переплывал бухту со стороны Ла Боля, похоже, его не страшила ледяная вода. Рени безразлично смотрела на приближающуюся темноволосую голову.

Билл закончил снимать как раз в тот момент, когда пловец вышел на берег неподалеку от них. Он стоял, пристально глядя на Рени, а она, увидев, как Билл просигналил ей об окончании работы, облегченно вздохнула и бросилась к палатке.

— Полный комплект, — сказала Карен, сверяясь со списком.

— Слава Богу!

— Если только миссис Брент не потребует переснять что-нибудь.

— Если потребует, я объявлю забастовку, — ответила Рени, поспешно натягивая на себя одежду.

Выйдя из палатки, Рени увидела, что миссис Брент о чем-то серьезно беседует с пловцом. Кто-то набросил на него купальное полотенце, и больше, кроме плавок, на нем ничего не было. Его четко очерченный профиль выделялся на фоне голубого неба и моря, мокрые слипшиеся волосы, как черная шапка, обрамляли лицо, его тело напоминало античную статую. Рени замедлила шаг, в замешательстве глядя на него. Это был тот самый мужчина, что поил ее чаем в Лондоне.

«Только не это, — подумала она. — Эти неуместные совпадения! Уж его-то мне хотелось бы встретить меньше всех».

Ава и незнакомец оживленно разговаривали, перемежая французские и английские слова, а остальные внимательно прислушивались. Рени удивилась — неужели им не хватило на сегодня? Ей хотелось лишь одного — добраться до отеля и отогреться в горячей ванне.

Ава кивнула ей.

— Это месье Леон Себастьен.

Леон поклонился ей, и его глаза озорно блеснули.

— Итак, mademoiselle, я был прав. Мы все-таки встретились.

— Вы знакомы? — удивилась Ава.

— Нет, madame, — Леон держался очень учтиво и, казалось, нисколько не замерз. — Наша мимолетная встреча состоялась инкогнито. Я и вообразить не мог, что мадемуазель работает моделью. Она что-то говорила о растениях.

— А я не могла предположить, что вы кутюрье, — парировала Рени, вспомнив, кто такой Леон Себастьен. Несколько известных парижских домов устроили показ своих январских коллекций в отеле «Эрмитаж», грандиозном кирпичном сооружении, которое высилось за бухтой и поблескивало стеклами в это ясное утро.