Мистер Рэннис широко улыбнулся, показав редкие испорченные зубы.

— Где ты пропадала, Мария? Я не видел тебя целую неделю.

Она вздохнула:

— Денег не было. Я ведь вам порядочно задолжала...

Старик окинул ее многозначительным взглядом, перед которым, по его мнению, не могла устоять ни одна женщина:

— Как тебе не стыдно, Мария? Разве я когда-нибудь напоминал о долге?

Девушка молча затянулась еще раз. Мистер Рэннис протянул руку через прилавок и крепко сжал тонкое запястье:

— Ты же знаешь, как я радуюсь каждому твоему приходу.

Мария мельком глянула на грубые пальцы старика и вызывающе ухмыльнулась:

— Вы радуетесь любой девочке.

Он удрученно покачал головой:

— Да ни одна из них не может сравниться с тобой! Я всегда любил тебя больше других... даже тогда, когда ты была во-от такой малюсенькой.

Девушка состроила недоверчивую гримасу:

— Так я вам и поверила! Как же...

— Честное слово! Сама посуди, разве стал бы я от кого-нибудь другого терпеть долг в три доллара двадцать пять центов?

Все это время Мария внимательно следила за стариком и, заметив, что его глаза подернулись томной пеленой, решительно высвободила руку:

— А вот и неправда! Фрэнси Киган говорила, что вы ей давали без денег.

Мистер Рэннис облизал пересохшие губы:

— Да, давал. Но заставил вернуть все до единого цента. Разве об этом она не сказала? А тебе я никогда не напоминал о деньгах.

Мария не ответила и с преувеличенным интересом оглядела лавку:

— Что-то здесь изменилось...

Лавочник гордо улыбнулся:

— Я перекрасил задние комнаты.

Девушка восхищенно приподняла бровь:

— О!

— Да, в такой приятной светло-зеленый цвет. Получилось очень уютно. Как только накоплю деньжат, покрашу еще и торговый зал.

Она резко рассмеялась:

— Накоплю деньжат? Ха-ха! Неужели вы считаете меня последней дурой, мистер Рэннис? Да всем известно, что у вас их куры не клюют.

Старик обиженно надул губы:

— Ах, детишки-детишки... Все вы почему-то так думаете. На самом деле у меня мелкий, пустячный бизнес. И доходы...

— Да-да, это видно.

Неожиданно девушка вплотную прижалась к стеклянной витрине, словно рассматривая через нее конфеты, и у старика перехватило дыхание.

Отделенный от Марии только прозрачной перегородкой, он разглядывал нежные изгибы ее тела, высокую тугую грудь в тесноватой белой блузке.

— Хочешь шоколадку?

С притворной грустью она опустила глаза:

— У меня больше нет денег.

Лавочник вкрадчиво забормотал:

— При чем здесь деньги? Я и так знаю, что у тебя их нет. Какую ты хочешь?

Мария на секунду подняла смеющиеся глаза.

— Любую. Ну... молочную.

Поедая девушку жадным взглядом, старик принялся копаться в картонках. Руки у него дрожали.

Лившееся с улицы яркое солнце подсвечивало сзади точеную девичью фигурку, пронизывало полупрозрачную ткань юбки и очерчивало под ней линию стройных ног.

Однажды (а это случилось давно) мистер Рэннис заметил, что свет из открытой двери четко обрисовал сквозь одежду силуэт вошедшей женщины. С тех пор он предпочитал обходиться без освещения, поджидая в полутемной лавке очередную покупательницу. Приятные наблюдения приносили к тому же немалую экономию электричества, а оно, как известно, недешево.

Тем временем Мария начала терять терпение. Интересно, сколько времени может на нее пялиться этот старый похотливый козел?

Все окрестные девчонки знали о прозрачном экране мистера Рэнниса, хихикали и злословили над слабостями старика, но терпели липкие взгляды в надежде на бесплатное лакомство.