Аркадий поднялся на ноги и подошел к убитому. Осборн лежал на спине, все еще сжимая винтовку. Глаза у него были закрыты, словно он и в смерти старался сохранить элегантность. Даже не верилось, что он только что получил пять пуль, Аркадий сел рядом, устало снял с Осборна ремень и перетянул рану на своей ноге. Мало-помалу он осознал, что рядом с ним стоит Ирина. Аркадию почудилось, что мертвый Осборн торжествует, словно победа осталась за ним.

— Он как-то сказал мне, что любит снег, — произнес Аркадий вслух. — Наверное, так оно и было.

— Куда мы теперь? — спросила Ирина.

— Не мы, а ты.

— Я вернулась за тобой, — настаивала она. — Мы можем скрыться, можем остаться в Америке.

— Я не хочу оставаться. — Аркадий посмотрел на нее. — И никогда не хотел. Я приехал только потому, что знал: Осборн убьет тебя, если я не приеду.

— Тогда вернемся домой вместе.

— Но ведь ты уже дома… Теперь ты американка, Ирина. Сбылось то, чего ты всегда хотела. — Он улыбнулся. — Какая ты теперь русская? Мы всегда были разными, и сейчас я понял, в чем заключается эта разница.

— И ты тоже станешь другим.

— Я русский! С каждой минутой здесь я все больше чувствую себя русским.

— Неправда! — Она гневно вскинула голову.

— Ну погляди на меня! — Аркадий поднялся на ноги. Раненое бедро совсем онемело. — Не плачь. Кто я? Аркадий Ренько, бывший старший следователь, член партии. Если ты любишь меня, скажи правду: ну какой из меня американец?

— Мы же проехали полсвета, Аркаша. Я не отпущу тебя одного

— Ты ничего не понимаешь! — Он зажал ее лицо в ладонях. — Пожалуйста, отпусти меня. Ты останешься тем, что

ты есть, а я тем, что я есть. Я всегда буду любить тебя. Он яростно ее поцеловал. — Ну, поторопись!

— А соболи?

— Это уж мое дело. Ну, иди же! — Он слегка подтолкнул ее. — Теперь для тебя все будет проще. Но только не обращайся в ФБР. В госдепартамент, в полицию — куда угодно, только не в ФБР.

— Я люблю тебя! — Она попыталась взять его за руку.

— Что мне — камни в тебя швырять?

— Ну, что же… — Ирина отпустила его руку. — Так я пойду.

— Будь счастлива.

— Будь счастлив, Аркаша.

Она утерла слезы, откинула волосы и посмотрела по сторонам.

— По такому снегу лучше было бы в валенках ходить, — заметила она, отошла и оглянулась на него. Глаза у нее были мокрые, жалкие. — Ты мне пришлешь весточку?

— Конечно. Будем писать друг другу. Времена меняются.

У ворот Ирина снова остановилась.

— Как я могу тебя бросить?

— Это я тебя бросаю.

Она исчезла за воротами. Аркадий вытащил из кармана Осборна портсигар и закурил. Он ждал, пока издали не донеслось урчание заработавшего мотора.

Итак, подумал Аркадий, всего три обмена. Первый устраивал Осборн, второй — Кервилл, а третий — он сам. Он вернется в Союз, и Ирину оставят в покое. Он посмотрел на Осборна. А что я предложу взамен? Да соболей же! Оставлять их тут нельзя.

Он выхватил из рук Осборна винтовку и заковылял к навесам. Сколько у него патронов? День занимался ясный и тихий. Соболи теперь сидели смирно, внимательно следя за ним сквозь сетку.