|
Отряд Шевчука с этой же целью с севера наступает на Дежневку. Второй этап имеет задачей овладение районом Волочаевки. На выполнение этой задачи мною своевременно будет отдан вам приказ. Без приказа и моего распоряжения наступать не разрешаю. И наконец, третий этап – овладение Хабаровском и уничтожение противника в районе его – должен начаться только после занятия Волочаевки и проводиться следующим образом: Особый Амурский пехотный полк, 6 й пехотный полк и вся сводная кавалерийская бригада, объединенная командованием Томина, составляют ударную группу и направляются через Новгородское – Ново Троицкое, захватывая Казакевичево, на станции Корфовская, разъезд Красная речка с задачей отрезать пути отступления противника на юг и уничтожить его живую силу. Отряд Шевчука и 5 й пехотный полк составляют группу, задача которой – наступление на Хабаровск по железной дороге. Вот идея занятия Хабаровска и уничтожения в его районе живой силы противника. Она для успешного завершения требует не поспешного и случайного решения, а строгой предусмотрительности и соответствующей подготовки. Теперь же, т. е. в ближайшие дни, к ней следует подготовляться, а для этого нужно разбить перешедшего в наступление противника на станции Ин и отбросить его обратно на Волочаевку. Самим же не увлекаться частным успехом, и, не подготовившись, к решительному наступлению не переходить. Ваш приказ значительно в деталях расходится с намеченным мной планом, поэтому должен быть отменен, так как намеченная в нем разбросанность частей и отсутствие концентрированного удара по противнику может вызвать неуспех, аналогичный понесенному нами под Волочаевкой. Все это мною будет подтверждено приказом, до получения которого со станции Бира на станцию Ин вы не выезжайте. ЗАИМКА ТИМОХИ Ванюшин спал и во сне с кем то ругался грубым, жандармским голосом. Филеры, проработавшие весь вечер поварами, храпели на два голоса. Они лежали, как сторожевые собаки, на шкуре медведя – у самого порога, так, чтобы никто, входящий или выходящий, не мог их миновать. Сашенька и Максим Максимович сидели возле маленького оконца. Оконце было заледенелое, мохнатое, белое. Лед казался мягким и шерстистым. Сашенька прижалась к оконцу щекой и шепнула: – Сначала как будто жарко, а потом очень холодно. – Я при вас несколько глупею, Сашенька. Мне при вас хочется говорить только самые умные вещи и обязательно афоризмами. – Это, наверное, вам передается мое состояние. Мне тоже хочется быть ужасно оригинальной и умной, чтобы вы не сразу поняли, какая я дура. – Смотрите, месяц молодой, – слева. Загадывайте. – Загадала. – У вас глазищи китайские. – Да? – Конечно. Разве не знаете? – Знаю. – Загадали? – Загадала, чтобы вы влюбились в меня. Исаев тоже прижался щекой ко льду на стекле и сказал: – Сначала холодно, а потом необыкновенно жарко. – У вас на скулах румянец с синевой, как у склеротиков. – Понятно. Не надо держать пальцы на льду, они занемеют. – Нет, надо. Исаев взял руку девушки в свою небольшую, но очень крепкую ладонь и сказал: – Давайте играть в ладушки. – Я не умею. – Вы просто забыли. Сейчас я буду петь и подбрасывать вашу ладонь, а вы бойтесь, чтобы я вас между делом не хлопнул по руке. – А вы не сильно будете хлопать? – Нет, совсем не сильно. – Давайте, – еще тише сказала Сашенька, не отнимая своей руки от холодной ладони Исаева. – Ладушки, ладушки, – начал тихонько напевать Максим Максимыч, – где были? У бабушки! А что ели? Кашку! А что пили? – Спирт, – улыбаясь, ответила Сашенька и хлопнула Исаева по руке. |
