Она закричала. Закричала что было сил. Ведь Сандер был без сознания и не мог сопротивляться намерению сбросить его в эту ужасную пропасть.

Но вдруг рука, закрывавшая ей рот и гасившая крик, ослабла и отдернулась, а из темноты появился пристав Свег. Ульсен, очевидно, уже вернулся, поскольку на лестнице внезапно стало людно. Ульсен держал в руке фонарь! В изумлении перед многочисленными свидетелями и ослепляющим светом, фурии на мгновение остановились, и Бенедикте проворно, словно кошка, отползла от опасного провала. Свег в это время освобождал ее ноги от пут, а Ульсен отвел Сандера в безопасное место. В течение всего нескольких минут всех сестер Мартинсен одолели и надежно связали бельевым шнуром, который был протянут ранее в зале от стены до стены.

— Итак, мои дорогие дамы, — холодно начал пристав. — Теперь мы посмотрим на содержимое второго этажа.

Бенедикте облегченно вздохнула. Ответом Свегу от трех женщин был лишь не достигший цели плевок Беаты.

— Я… мне лучше спуститься вниз, — сказала Бенедикте боязливо.

— Нет, зачем же? — сказал Сандер, который стоял, покачиваясь и держась за голову, но выглядел неплохо.

— Мои особые способности здесь, кажется, не пригодятся, — тихо отвечала она.

— Об этом мы ничего пока не знаем, — сказал пристав. И он, и Сандер задумчиво посмотрели на нее. — Чего ты боишься, девочка?

— Ничего, — слишком поспешно произнесла она. — Мне просто не хочется.

— Маленькая Сисель рассказала тебе что-то еще, не так ли? — мягко спросил Сандер. — Я обратил внимание, что ты казалась весьма встревоженной, когда поговорила с ней.

Бенедикте смотрела в сторону.

— Нет, уверяю вас, там не было ничего особенного. Ну, хорошо, вы идите вперед, а я за вами.

Мужчины лишь посмотрели на нее, но начали двигаться вперед к середине зала. Ульсена посадили присматривать за женщинами.

Пристав Свег уже открыл первую из множества дверей; они вошли в старую, заброшенную спальню. Перед собой в гротесковом мираже Бенедикте увидела замок Синей Бороды со всевозможными несчастьями, таившимися за закрытыми дверями.

С неприятным чувством она вошла вслед за приставом в маленькую, душную комнату. Трое связанных женщин в зале осыпали их градом таких слов и выражений, которые, как думала Бенедикте, женщины просто не могут произносить. Они ругались, кричали, даже грозили полицией — пока не поняли, что подобная угроза не возымеет действия.

Пристав осветил комнату.

— Нет, ну такого я никогда не видел… — сказал он.

В этой комнате не было видно окон, они были задрапированы тяжелыми бархатными гардинами. Это была потайная комната. Сердце дома.

Здесь не экономили на роскоши. Вокруг белого стола стояли три великолепных стула для отдыха. Были здесь и чудесные сундуки, и комоды вдоль стен, и драгоценный ковер ручной работы на полу.

На столе лежали какие-то большие, рукописные книги. Свег взял одну, раскрытую посередине.

Это оказалась бухгалтерская книга, и последняя элегантно выполненная запись была о том, сколько денег получено за два прошедших дня. Был записан безвкусный обед, ночлег Мартинсенов, но были и деньги за Сисель, которые старухи уже почти держали в руках, но отчасти были вынуждены вернуть. Должно быть, это была истинная катастрофа для такой аккуратной кассовой книги. Им пришлось подчищать чернильные строчки и — ах! ах! — как они, видимо, были разочарованы!

И Сандер, и Бенедикте старались сохранять серьезность.