Она ведь считала себя ничтожной!

Ливор остановился у первых домов.

— Здесь только один более-менее обжитой, вон тот, самый большой, — сказал он. — Я был здесь никак не меньше двух лет тому назад.

— Ты здесь с тех пор так ни разу и не был? — спросил Свег.

— Нет, здесь нечего искать. И то, я почти всегда грелся на солнышке и отдыхал на крыльце. Внутрь заходил один-единственный раз, да и что делать в нежилом доме, если на улице нет ни дождя, ни снежной бури?

— Но теперь дождь затянулся слишком надолго, — сказала Аделе и поглубже закуталась в свое пальто. — Мы попробуем зайти внутрь и развести огонь в очаге — если, конечно, он там есть, — закончила она недоверчиво и подавленно.

Она была в ужасном настроении. Сандер все более и более отдалялся от нее, ускользал из рук. Оказалось, что она допустила непростительную ошибку, переспав с ним. Но ей-то казалось, что она досконально изучила его, она знала многих мужчин его типа — и она могла действительно положиться на свою неотразимость в постели. Ведь это она постоянно говорила «спасибо» и «прощай» после одной или двух ночей с мужчиной. И все униженно просили о продолжении.

Но не Сандер Бринк! Что с того, что он по-прежнему был вежлив и любезен, вел светские разговоры и был слегка ироничен, в точности как она, но он не влюбился в Аделе! Все ее тонкие намеки на то, чтобы провести несколько вечеров наедине в ее комнате, он пропускал мимо ушей, как будто бы и не слышал их!

Проклятие!

Но ей приходилось признать, что он был необычайно мил и приветлив с этой бедной неудачницей Бенедикте, это было сильно заметно по нему. Только бы он теперь не внушил бедной девочке чего-нибудь, ведь она не сводит глаз с него! Когда-нибудь Аделе придется серьезно поговорить с ней, ведь не воображает же она, что Сандер хочет чего-то большего, чем просто поболтать? Насколько, собственно, эта девчонка глупа?

В душе Аделе разозлилась. Отчасти потому, что Сандер и Бенедикте взяли другую манеру для разговора друг с другом, и она не могла больше вмешиваться. Но главное потому, что, к своему ужасу, почувствовала, как сильно влюбилась в Сандера. И это она — всегда сохранявшая хладнокровие!

Нет, так нельзя! С раскаянием она вспомнила о своем собственном женихе, Мортене Хьортсберге. В последние дни она бессовестно мало думала о нем! Ее мысли все это время блуждали в другом месте…

Ливор привел их к входу в большой дом и вытащил щепочки из засовов на каждой половинке двери. Они распахнулись с неприятным скрипом.

Люди вошли внутрь. Ливор отпер внутреннюю дверь, и они очутились в комнате, они это заметили, хотя повсюду было темно.

— Уфф, — тихо вздохнул кто-то.

И был прав. Старый дом, простоявший долгое время незаселенным, вряд ли выглядит особенно привлекательно.

— Я зажгу свет и разведу огонь, — ободряюще сказал Ливор.

— Да, зайдя в холодный дом, не согреешься, — сказал Ульсен.

Они проследовали далее, в другие комнаты, по скрипящим, местами провалившимся половицам. Но Бенедикте осталась на месте. Сандер ждал вместе с ней.

— Что там, Бенедикте?

— Тихо! Я пытаюсь понять атмосферу этого дома. Он подождал, пока она опять расслабится. Слышались лишь слабые звуки голосов из дальних комнат.

— Ну?

Бенедикте провела рукой по лбу. Прошло некоторое время, прежде чем она ответила.

— Здесь нечто примечательное. Я с таким раньше никогда не встречалась. У дома нет вообще никакой атмосферы! Здесь так стерильно, как … в только что протопленной бане.