Все стихло, и она снова забралась под одеяло.

Дорога очень утомила ее. В конце концов она заснула.

Спала она тревожно. Все вокруг грохотало, звенело и трещало.

Необычайно пугающий сон, полный сильных и страшных звуков.

Внезапно она проснулась, словно дрожь пробежала по телу. Ее разбудил настоящий шум, резкий хлопок и удар. Но теперь это было в комнате, без всякого сомнения!

Луна светила все так же ярко. Сисель всматривалась в темноту, ее сердце готово было разорваться, зубы стучали. Она жалобно застонала.

Что-то в комнате было не так, но что?

Ну да! Кто-то, должно быть, только что был здесь, ведь те два стула возле стола посреди комнаты были развернуты к ней, словно кто-то отпихнул их или споткнулся. А где же столик у стены?

Здесь разве не было маленького столика? Разве вместо него лежала эта перевернутая статуя негра?

Может быть, папа заходил чтобы проверить как она спит? И наверное, споткнулся…

Она не была очень-то уверена с этим столом, может, его и не было вовсе. А скульптура вполне могла все время спокойно лежать, ведь в этой комнате ничего не разберешь, так все заставлено.

Это наверняка папа приходил.

Она выдохнула, отдышалась как будто после бега. На ее осторожное «Папа?» никто не ответил. Ну да, он ушел к себе и лег спать. Сисель опустила голову и закрыла глаза.

Но мгновенно открыла их снова. Что-то скреблось и шуршало на полу. Она вглядывалась снова и снова в темноту, но там все было тихо.

Но вот…

Сердце замерло, словно боялось биться.

Ее взгляд упал на огромное зеркало на подставке, украшенной ужасными узорами непонятного стиля и эпохи. В зеркале отражалась часть комнаты, которая раньше была скрыта от глаз Сисель.

И девочка увидела высокую этажерку, полную отвратительных ваз, раковин и безделушек, которая медленно двигалась, скользя наискосок по полу в ее часть комнаты.

Сисель закричала, выпрыгнула из кровати, натыкаясь на мебель, которой здесь вечером не было, и бросилась наружу. Проносясь сквозь комнаты с диким криком, она, естественно, разбудила весь дом.

— Что это, что случилось? — испуганно спрашивали ее полусонные родители.

Тетки появились незамедлительно, и, выслушав невнятные объяснения девочки, зажгли по свече и вошли в коричневый салон.

Там царил неописуемый хаос. Мерцающий свет выхватывал из темноты опрокинутую мебель и предметы интерьера, оказавшиеся в другом конце комнаты, вдребезги разбитый фарфор и ящики для белья, вытащенные наружу.

— Вы только посмотрите! — вымолвила тетя Агнес, вначале надолго лишившаяся дара речи. — Неплохо для восьмилетнего ребенка!

— Ну не Сисель же это натворила, — пытался протестовать Уве.

— Вы ведь не думаете, что она смогла передвинуть вон тот шкаф?

Нет, сестры должны были с этим согласиться.

— Но кто тогда был здесь? — спросила тетя Беата, круглая, как шарик, в своем потрепанном утреннем халате. — Ты ходишь во сне, Уве?

— Нет, я уверен… Сисель всхлипнула:

— Нет, это был не. папа. Я видела вот эту большую полку, она двигалась сама собой. Ее никто не толкал.

— Глупости и вздор, — сказала тетя Герд, ее обширная грудь колыхалась от негодования.

— Ах, мой бедный книжный шкаф! — запричитала Агнес, имея в виду старого отвратительного монстра.

— Стекло разбито. Посмотрите! В него влетела ваза и испортила мои лучшие книги! Вам это дорого обойдется, обещаю вам!

— Но мы… — начала было Гури и умолкла. Ясно, что им невозможно доказать свою невиновность, старухи хотели найти козла отпущения или, лучше, сразу трех.