Сандер испугался.

— Но тебе нельзя входить в эту церковь, Бенедикте, ты не можешь этого сделать! Естественно, я и сам понимаю, что первородная сила спрятана здесь, но я никогда в жизни не позволю, чтобы ты вошла внутрь. Мы должны получить помощь, подкрепление снизу, из Кристиании, мы…

— Кто? — мягко сказала она.

Это единственное слово заставило его замолчать. Он раздумывал. Кто во всей Норвегии сможет бороться с неизвестными силами?

Никто. Священники со святой водой, изгоняющие дьявола, ученые-парапсихологи… Никто и ничто не сможет ничего поделать с тем, что прячется под глубокими сводами церкви.

Никто, кроме представителя рода Людей Льда.

И единственным избранным потомком, который жил сейчас, была маленькая Бенедикте.

— Я не боюсь, Сандер, — сказала она мягко, пытаясь убедить его. — Не так уж и страшно. Ведь у меня есть теперь ты.

Было неожиданно услышать подобные слова от, казалось бы, робкой и неуверенной девушки. Сандер понял, чего ей стоило произнести их, ведь она безропотно считала себя самой непривлекательной девушкой в Норвегии. С гордостью он понял, что фактически придал ей уверенности в себе.

Сандер Бринк всегда умел ладить с женщинами. Он интуитивно чувствовал, каких слов они ждали от него, какого обращения. Но ей все равно нельзя входить в церковь!

Он решительно взял ее за руку.

— Бенедикте, мы все сейчас слишком устали, мы продолжим в другой день. Остальные уже начали переправлять раненых на другой берег озера. Пойдем, нам надо уйти отсюда!

— Нет!

Это испуганное восклицание заставило его обернуться и посмотреть на нее. Она помертвела, что особенно подчеркивалось сумеречным светом. Ее большие темные глаза смотрели тревожно.

Она почти не могла говорить.

— Вы не должны спускаться к озеру! Разве ты не понимаешь, где находится паромщик, вы там все с ума посходили!

Последние слова она выкрикнула, бросившись назад, в сторону дома.

Сандеру пришлось напрячь все свои силы, чтобы не отставать.

— Кого перевозят первым? — крикнула она через плечо, ее голос казался смертельно испуганным.

— Двоих раненых, Вальтера и Мортена, — ответил Сандер. — В лодке Ливора больше ни для кого не хватило места, поскольку те двое должны лежать.

— Ага, — буркнула Бенедикте, и в этом «ага» ему послышалось «слава Богу».

Показался дом, но Бенедикте бежала дальше, прямо к озеру. Они видели пристава и Ливора рядом с лодкой. Аделе сидела на берегу, погруженная в раздумья, ее колени были сжаты, а лицо опущено вниз.

Как раз в тот момент, когда Бенедикте и Сандер приблизились, Аделе подняла голову и жалобно сказала приставу Свегу:

— Я хочу на тот берег, я сказала! Что толку перевозить их первыми? Они-то не боятся этого ужасного места!

— Все будет так, как сказал Ливор, он лучше знает, — проворчал Свег. Он повернулся к Бенедикте и Сандеру. — Вы так чертовски быстро бежали, вы что, увидели привидение?

Довольно неуместное замечание, он и сам должен был это признать.

— Нет, но мы видим его сейчас! — крикнула Бенедикте. — Остановите лодку! Ей нельзя выходить в озеро!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Лодке нельзя выходить в озеро!

Бенедикте была в отчаянии. Она бежала так быстро, что у нее не осталось сил собраться как следует с мыслями, — и они ничего не понимали.

Ливор уже оттолкнул лодку от берега и балансировал, проходя на свое место.

— Стой, ты, злобный дух из преисподней! — крикнула Бенедикте, вытянув руки в сторону лодки.