Потом ненавязчиво выскользнула из моих рук, приняла не менее горделивую позу и уже нормальным голосом достаточно громко представила нас друг другу.

Начала, как и положено, с младшего. То есть с меня. А вот брата представить не успела. Тот перебил:

— Я не понял. Ты вышла замуж за простолюдина?

Жена легкомысленно махнула рукой и ответила:

— Не знаю. Он память потерял. Да и не важно. Главное, что по любви.

У её брата, реально, глаза на лоб полезли. А офицер, стоящий рядом с ним, чем-то напоминающий кавказца, неожиданно произнес:

— А Бойко реально бойкий! Не находите, господа?

Ни фига себе! Это что за смертник тут появился? Такие наезды нужно разруливать сразу и конкретно. Не важно, дворянин я или нет. Спускать подобное не намерен.

Жена поняла, что сейчас что-то будет, и попыталась вмешаться. Я не позволил. Первым спросил:

— Ко мне есть вопросы? Или может моя фамилия кому-то не нравится? Готов обсудить здесь и сейчас, оружие любое.

Больше не обращая внимания на офицеров, я повернулся к жене и сказал:

— Милая, ты иди пожалуйста в дом. У нас тут мужской разговор намечается. Думаю, что мы сами дальше разберёмся. Да, тебе твой брат живым нужен?

Она только утвердительно кивнула головой, и повернувшись, спокойно зашагала в сторону дома. Привыкла к тому, что спорить не надо, когда я начинаю говорить подобным тоном.

Дождавшись её ухода, попутно полюбовавшись совершенством форм, я повернулся к офицерам, молчавшим все это время, и чуть не рассмеялся, глядя на отвисшую челюсть её брата. Честно сказать, вспоминая некоторые моменты её поведения, я его понимаю. Обуздать этот комок строптивости дорогого стоит. Сам не понимаю, как мне это удалось. Хочется верить в неземную любовь, но на ум почему-то приходят только пошлости.

Я не стал долго предаваться размышлениям и обратился к лицу с не совсем русской физиономией:

— Каким оружием драться-то будем? Не надо переживать, я тебя не больно зарэжу.

Сам не знаю, почему схохмил на последнем слове, копируя поведение Никулина из известного фильма. Офицеры слегка прифигели от моего поведения, а меня понесло. Вот всегда так. Перед схваткой появляется непонятная бесшабашная удаль. Ничего с этим поделать не могу. Как только начнётся бой, куда все девается? Рулят холодный расчёт и зашкаливающий прагматизм. Но до начала меня несёт не по-детски.

Офицер, схохмивший не подумавши, хмыкнул и ответил:

— Предпочитаю шпаги, если они, конечно, есть в этом захолустье.

Я повернулся к Степану и попросил:

— Будь добр, притащи пару шпаг поприличнее.

Мгновение подумал и произнес:

— Погоди секунду.

И обратился уже к офицерам:

— Господа, может у кого из вас тоже есть претензии? Так вы сразу скажите и выберите вид оружия, при помощи которого будем решать разногласия.

Выдержал небольшую паузу и добавил:

— Неохота человека гонять туда-сюда. Пусть уж одним махом все тащит.

Брат жены сразу же спросил:

— Сабли есть?

Ответил ему вопросом на вопрос:

— Польские подойдут?

Тот утвердительно кивнул. Я поочерёдно посмотрел всем оставшимся в глаза и не увидел в них желания драться. Поэтому повернулся к Степану и сказал:

— Тащи сабли тоже.

Тот кивнул и унёсся, а один из офицеров спросил:

— Вы так уверены в своих силах?

Хороший вопрос, однако. В прошлое попадание меня неплохо поднатаскали. Что француз на шагах, что дядька Тимофей на саблях. Но сказать, что я стал мастером, не могу. Но всё же, думаю, что смогу удивить любого противника. Какая-никакая школа есть. А импровизация — наше все. Выкручусь, не впервой. Ответил на вопрос вообще несерьезно:

— Нет, конечно.