После этого высказывания она с гордым видом удалилась к знакомым кустам, неся перед собой горшок, как величайшую драгоценность.

Я с трудом успокоился и задал сам себе вопрос:

— Не перенеслась ли со мной хрень, влияющая на мои поступки? Веду себя, как натуральный кретин.

Прислушался к себе. Понятно, что ничего определить не смог. Но решил считать виноватыми в таком моем поведении шалящие гормоны, разбушевавшиеся из-за вернувшейся молодости. Чтобы хоть как-то загладить вину я передал в дар графской дочке через вернувшуюся служанку одну из и мыльниц, имевшихся у меня. Она была с довольно неплохим пахучим мылом. А ещё самое большое махровое полотенце, которое у меня было. Пусть порадует госпожу. Сам решил — пока суть да дело разберу вчерашние трофеи, собранные с погибших поляков. Оружием займусь чуть позже. А вот переметные сумки решил посмотреть сейчас.

Не бедными оказались польские бойцы. В одной из сумок я обнаружил ларец, довольно приличный по размеру, с небольшим количеством драгоценностей. Размером он был приблизительно сорок на тридцать сантиметров по сторонам и чуть меньше тридцати в высоту. Так вот, когда я собрал по сумкам все драгоценные изделия и монеты, то закрыть крышку смог, можно сказать, с трудом. Очень нехило они где-то прибарахлились. Довольно приличная стопка казначейских билетов, а если быть точным — четыре тысячи восемьсот двадцать рублей и ровно полторы тысячи франков в ларец никак не помещалась. Пришлось прятать среди своих вещей. Оставил в кармане пару сотен. Мало ли, вдруг срочно потребуются? Остальное заныкал среди сменной одежды.

В сумках нашлась некоторая одежда и разные вещи, необходимые в быту, типа посуды и одеял с вышитыми полотенцами. Собрал много продуктов — круп, вяленого мяса и сухарей. Отдельно сложил средства для ухода за оружием. Это были и странные ёмкости с каким-то маслом, и оселки для правки сабель или кинжалов. Запасы пороха и свинца тоже оказались довольно немаленькими. Я даже удивился — очень уж приличное количество припасов поляки таскали с собой. Я уже не говорю про разные пулелейки с пороховницами и поясные сумки для хранения пуль и пыжей.

Полчаса потратил на разбор теперь уже своего имущества. Столько же времени понадобилось графской дочке на гигиену. Когда она подошла, я решил всё-таки завершить проблему с коммуникаций и познакомиться. Поэтому встал и представился:

— Ваше сиятельство, меня зовут Бойко Сергей Петрович. — Я слегка поклонился, и выпрямившись, стал ждать ответной любезности, которая тут же и последовала. Воспитанной оказалась девочка и в ответ представилась:

— Апраксина Ольга Александровна, графиня.

Не более и не менее, графиня! И точка. Помнится, в Европе дочерей подобных вельмож как-то по-другому звали. Ладно, неважно. Сейчас надо решить, как быть дальше. По большому счету, я теперь ей и нафиг не нужен. Уверен, что крестьяне и без меня спрячут её до того времени, когда за ней явится отец. Но прояснить этот вопрос надо. От её ответа и начну плясать.

— Скажите, Ваше сиятельство, вас ведь не надо никуда больше сопровождать? Вы добрались куда хотели?

— Вы собрались меня здесь оставить? — Тут же с какой-то претензией задала вопрос аристократка.

— Да. Мы нашли ваших крестьян. Думаю, что они смогут о Вас позаботиться наилучшим образом. Получается, я вам больше совершенно не нужен.

Договорить мне не дали. Графиня, не дослушав, задала свой вопрос:

— Вы — дворянин?

Что ей на это сказать? Я без понятия, как правильно ответить. Не скажешь же ей о том, что, смотря какую жизнь она имеет ввиду. От такой мысли меня даже улыбнуло. Тем временем от меня ждали ответа. Придётся поступать по принципу всех опытных попаданцев и ссылаться на потерю памяти. Документов-то у меня нет. Поэтому, я выдержал небольшую паузу и ответил, как отмахнулся:

— Не знаю.