| На еще не просохшей от росы траве расторопные слуги расстелили скатерть, посреди которой красовалась большая корзина с едой и вином.— Может, ты и прав, — задумчиво сказал Кулл, усаживаясь на траву и протягивая руку к корзине. — Действительно, не так уж часто выпадают правителю годы, когда он может отдохнуть от войн и в мире строить собственное царство камень за камнем. Не каждую ночь я сплю спокойно и не каждый кубок вина смело беру в руки, твердо зная, что в него не подбросили яду. Но вот в чем беда — я так привык к постоянным опасностям, что уже не могу без них обходиться. Я не строитель, я воин. Безмятежный покой и праздность угнетают меня, я в них — хуже рыбы, вытащенной на берег. Вынужденное безделье и скука пострашнее самых злейших врагов.— Я знаю, Кулл, — кивнул пикт, разламывая огромную горячую лепешку и протягивая половину атланту. — Думаешь, я сам создан для мирной жизни? Нет — я воин, и мое место на поле брани. Я понимаю тебя, как никто другой, но все же еще раз тебе скажу — наберись терпения. Кто знает, может быть, завтра же наш отдых закончится, а на смену ему придут испытания, которых не увидишь даже в страшном сне!— Хорошо бы! — вырвалось у Кулла.Пикт с усмешкой взглянул на него, но ничего не сказал. Некоторое время они молча жевали лепешки, запивая их вином, затем Кулл взял в руки спелый оранжевый плод хурмы и, надкусив его, растянулся на траве. В ослепительно синем небе одиноко плыло маленькое белое облачко — с юга на север. Кулл рассеянно проследил за ним взглядом и вдруг, рывком приподнявшись, пристально посмотрел на Брула.— Смотри! Видишь это облако? — воскликнул он, указывая в небо. — Оно плывет на север, на мою родину! А ветра меж тем почти нет! Уж не знак ли это?Брул задумчиво проводил взглядом это единственное, неизвестно откуда взявшееся облако, затем отвел глаза и, сорвав травинку, сунул ее в рот.— Так я и знал, — глухо произнес он, не глядя на Кулла. — Я почему-то так и чувствовал, что сегодня ты заговоришь об Атлантиде. Уж не захотелось ли тебе отправиться туда?Король молчал, глядя вслед облаку.— Не знаю, — наконец неуверенно произнес он. — Конечно, время от времени я думал об Атлантиде. Для меня это старая незаживающая рана — ведь когда-то мне пришлось покинуть родину и отверженным изгнанником долго скитаться по чужим землям и морям. Атланты прокляли меня. Они — враги не только Валузии, но и всех Семи Империй, и я не вижу никаких путей примирения с ними. Как-то раз Ка-Ну сказал мне, что я должен попытаться завоевать Атлантиду и присоединить ее к Валузии, тогда наша империя станет самой могущественной в мире. Я много думал об этом, но… я — атлант. Я не могу прийти на свою родину с мечом. И хотя мои родичи ненавидят меня и считают злейшим врагом, я не желаю им зла. Более того — если понадобится, я встану на их защиту.Пикт облегченно вздохнул, убедившись, что Кулл не замышляет новой кровопролитной войны. Подвинув поближе корзинку с виноградом, он вновь наполнил кубки вином.— Ты совершенно прав, Кулл, — улыбнулся он, поднося к губам кубок. — Атлантида — не такая уж могущественная держава, и победить ее не составило бы особого труда, но тогда Валузия неминуемо потеряла бы многих союзников. Вряд ли они одобрили бы поступок атланта, огнем и мечом завоевавшего родную землю. Да и сама Атлантида, присоединенная к Валузии, стала бы для нас только лишним очагом беспокойства, ведь тайный враг куда опаснее явного.Некоторое время Кулл молчал, глядя на свой кубок, но не притрагиваясь к нему. Затем он вновь с тоской посмотрел на север.— Знаешь, Брул, — тихо сказал он наконец. — Сегодня мне приснился удивительный сон — будто, вновь юный и гибкий, я в одной лишь набедренной повязке несусь босиком по равнине, преследуя с братом-тигром убегающего оленя. Мы догоняем его и рвем на куски нашу добычу. |
