От Юджина не ускользнуло то, как она окинула быстрым взглядом его обнаженную грудь и ноги. Если рассказы Бена про гнет семьи правдивы, эта девушка не привыкла встречаться с подобными ему типами. Вон как она уставилась на него вчера… Словно таким, как он, место за решеткой для безопасности «порядочного общества».

— Я не обижу тебя, Эдна, — сказал он спокойно. — Если и есть кто на свете, кого я люблю, так это Бенджамен Лайтвуд.

Пунцовая краска залила щеки девушки.

— Я никогда… Я не то имела в виду… — И она опять судорожно стянула полотенце вокруг бедер. — Мне жаль, — проговорила она низким голосом, продолжая упорно смотреть вниз. — Это просто… Просто я раньше не встречала таких людей, как вы. Никогда даже не видела похожих…

— На меня?

Ему казалось, что он произнес это довольно спокойно. Но ее голова дернулась, как от толчка.

— Я хотела сказать, — и ее голос прервался от смущения, — что вы похожи… ну, пожалуй, на какого-то на дикаря с этой вашей гривой волос…

Юджин с трудом подавил злую усмешку.

— Поразительно, как короткая стрижка меняет восприятие мира людьми.

Грива волос… Неужели она над ним подшучивает?

— Да еще и с попугаем на плече. Для полноты картины не хватает только серьги в ухе.

Да она шутит, понял он, успев заметить, как смешливо дрогнули уголки ее рта. Он ухмыльнулся.

— У меня есть серьга. Но Пирату нравится теребить ее, а это больно.

Она посмотрела на него, и он увидел золотистые блики в ее теплых карих глазах. Бен клялся, что свободу духа семья в ней еще не убила. Он прав. Если она когда-нибудь даст себе волю, то покажет…

— Мне жаль, — повторила она. — Я похожа сейчас на моих родителей, когда они разговаривают с дядей Беном. Чем больше его поступки выходят за рамки общепринятого, тем сильнее они злословят.

— И тем большую привязанность ты испытываешь к нему?

Это была просто догадка — из отрывочных рассказов Бенджамена Юджин знал про семью Эдны достаточно, и он сразу заметил по лицу девушки, что попал в точку.

— Да… Я… Я всегда чувствовала себя виноватой, потому что больше любила дядю, чем их…

И Эдна замолчала. Она выглядела теперь такой же ошеломленной, какой он увидел ее впервые в доке. Казалось, помимо воли, она выболтала незнакомцу то, что никому не собиралась раскрывать.

— Не беспокойся, — сказал он с кривой усмешкой. — Я никогда не встречался ни с кем из твоих родственников и вряд ли встречусь. Мне по душе один Бен.

Ее губы тронула легкая смущенная улыбка, которая высветила что-то глубинное, потаенное, о чем он и не подозревал.

— Дядя знает, — сказала Эдна таким тоном, как будто два слова объясняли все.

— Я его понимаю. Он никому не навязывает свой образ жизни, но и отказывается жить по чужим правилам. И он доказал, что совсем не обязательно походить на них, чтобы стать человеком.

— На кого — на них?

— На твоих родителей. И на моих. И вообще на всех хищных акул в том мире.

Она медленно кивнула, размышляя над сказанным.

— Надеюсь, вы правы. Я бы не вынесла, если бы мой внутренний мир мне пришлось кроить по мерке моих родителей.

Так вот ты какая! — с изумлением подумал Юджин. Их разговор прервал вопль рассерженной птицы:

— Гренок… Пирату!

На этот раз в крике птицы прозвучала явная угроза.