Но главное – люди! Нормальные, обычные люди! Как же я был рад их видеть, я их почти любил! И пожилую матрону, которая махала кому-то полной рукой, украшенной браслетами, и плешивого дядьку, нагруженного чемоданами, и смешную девчушку с торчащими в стороны крошечными косичками, и юную красотку на шпильках, больше уместных в ресторане или театре.

Они шли по перрону, поднимались по лестнице на мост, сторожили вещи, подзывали кого-то, нетерпеливо оглядывались по сторонам. Должно быть там, среди них, мой отец. Ждет меня и думает, где я застрял!

Я рванулся по коридору, как будто за мной гнались. В известной степени так и было: поезд был полон призраков, и все они протягивали ко мне руки и завывали, стремясь удержать, оставить здесь. Мне чудились их зловещие и вместе с тем печальные голоса. Катя, Тамара, Петр Афанасьевич, «Принцесса» с сыном, проводник… Им было меня не удержать. Я несся к выходу как ошпаренный.

Бежал – и не мог не заметить, что все купе пусты. Все до единого. Пассажиры покинули их, внутри были лишь скатанные в рулоны матрасы на полках, пустые столы да прикрытые занавесками окна. Я не знал, что бы это могло значить, и не желал задумываться. До сих пор мне не удалось понять, что происходит в поезде, разобраться в парадоксах, так что и тут ничего не получится. Зачем голову ломать?

Пробежав по инерции мимо своего купе, я краем глаза отметил, что здесь все выглядит немного иначе. Мозг не зафиксировал, в чем отличие, но я приостановился и вернулся. На полке лежали мои вещи: большая сумка с вещами и маленькая – с документами и бумажником. Кто-то заботливо приготовил их, мне оставалось лишь взять.

Зайти в купе было страшно: вдруг это ловушка? Шагну внутрь, а двери захлопнутся, как капкан! Взявшись левой рукой за косяк, я всем телом потянулся вперед и правой рукой прикоснулся к сумке.

Обычная кожаная дорожная сумка сейчас казалось опасной, как гремучая змея, которая готовится раскрыть смертоносную пасть и вонзить в мою плоть острые, как лезвия, зубы. Выдохнув и сжав челюсти, я тронул ее и…

И ничего не произошло. Пальцы не встретили ничего необычного. Толстобокая, набитая вещами сумка продолжала мирно стоять на полке. Дверь не затворилась, похоронив меня в купе, как в могиле. Поезд не тронулся с места.

Подхватив свои вещи, я зашагал к выходу. В купе, где обитал проводник, тоже было пусто. На секунду замедлив шаг, я задержался возле служебного купе. Интересно, куда подевался жуткий тип?

«Ни черта тебе не интересно! Катись уже отсюда».

Отличная идея, подумалось мне, я двинулся дальше и спустя пару мгновений вышел из поезда.

«Я вышел из поезда» – какая простая фраза. Но как же мало было надежды, что мне удастся произнести ее! Я стоял на перроне и не верил, что чудо произошло. Я был свободен! Не знаю почему (может, потому что я был готов умереть?), но меня отпустили! Мне хотелось танцевать, петь и кричать от радости. А еще – дышать полной грудью, снова и снова жадно наполнять легкие задымленным, напоенным запахами табачного дыма, духов, лета, бог знает чего еще, но таким живым и настоящим воздухом.

Оглушенный внезапным счастьем, ликующий и торжествующий, как отпущенный на свободу узник, я почти ничего не видел вокруг. Мое пожизненное заключение неожиданно отменили, даровав свободу – было, чему радоваться.

Лишь спустя некоторое время, когда волнение чуть улеглось, я принялся осматриваться, выискивая взглядом отца. Его не было, и я ощутил первый приступ беспокойства.

Потом начал пристальнее вглядываться в то, что меня окружало, и беспокойство сменилось легкой паникой.