Пошел бы Пастернак на Болотную площадь? Мог ли он позвонить Путину?

Скорее, Путин позвонил бы ему. Спросил бы, а что там наш Мандельштам? Он бы сказал: «Ну, мы не друзья… Поэты редко дружат. Но вообще нельзя сажать ни за хорошие стихи, ни за плохие». Ну, вот что-нибудь в этом роде…

А Путин сказал бы: «Я вас услышал». Он обычно так… А дальше Мандельштам получил бы двушечку.

Проведите параллель с современностью. Герои пытались радоваться переменам – мы боимся. Героев настигали перемены – им пришлось разочаровываться в попытках найти счастье. Что делать герою нашего времени?

Герою нашего времени – найти Лару. И постараться хорошо писать стихи. Если у вас есть хорошие стихи и Лара, то любая эпоха будет организовываться так, чтобы все развивалось к вашему благу. Меня спросят: «А как же вмешательство в общественную жизнь? А как же борьба за свободу?»

Вот чем вы больше будете любить Лару и чем лучше вы будете писать стихи, тем, клянусь вам, будет больше в воздухе свободы. Это и будет тот кислород, которого так не хватает.

Конечно, надо и на площади ходить. Этого никто не отменял. Но в романе Пастернака герой явно попадал бы на площадь случайно, чтобы встретиться там с Ларою, а Лара бы случайно там увиделась с Юрою. И весь митинг был бы нужен только для этого, и они бы после этого пошли бы куда-нибудь там или стрелять в Комаровского, или еще как-нибудь веселиться, но в любом случае, это было бы не революционной борьбой, а выяснением отношений.

Кто был Пастернаком в пушкинскую эпоху? Какие еще можно провести аналогии? Сегодня Горький – это Прилепин, а кто был Горьким двести лет назад?

Это интересно! И нарисовано, если я правильно понимаю, мое любимое животное, да и записку написал кто-то любимый… Непонятно только, с чего ему здесь об этом спрашивать, когда я дома могу дать подробный комментарий… Но я попробую.

Значит, кто был Пастернаком в пушкинскую эпоху – Пушкин, это совершенно очевидно. И не случайно Пастернак себя и ладит под него.

Некоторые пытаются не понять, о чем написаны «Стансы», хотя «Стансы» написаны очень прозрачно.

А дальше идут уже прямые параллели:

– это он пишет тогда лениниану свою, а Пушкин про Петра пишет.

– сопоставление Петра и Николая, попытки влиять на государя.

Пастернак, конечно, фигура, мерящая себя по Пушкину, к тому же арапские губы, сходство одновременно с арапом и его конем, как сказал Андрей Белый, а приписывают Цветаевой. Фигура пушкинского масштаба прежде всего еще и потому, что в нем есть то же чувство счастья, гармонии мира, что очень редко бывает у русских поэтов. Другой параллели не могу найти. Мне кажется, что эта.

А вот кто был Горьким двести лет назад – это вопрос посложнее. Я думаю, что или Полевой, во всяком случае из последней книги Лурье это вполне явствует, или кто-то еще из бешено работоспособных скучных писателей, которые начинали с бурного романтизма, почти революционного, а кончили ужасным казенным патриотизмом. Ну вот что-то такого типа… Сейчас так сразу навскидку не вспомнишь.

Понимаете, Горький не мог возникнуть в то время, потому что у Горького есть огромное преимущество, огромная фора человека из народа. Иди сюда, наш милый, ты – представитель народа, скажи нам о нем всю правду, а то мы тут не знаем.

То же относится и к Прилепину, хотя он на самом деле филолог-классик, хотя он к народу, конечно, имеет отношение, но он на самом деле вполне себе интеллигент.