|
- Садитесь, пожалуйста,- позвал Борис Люсю, одиноко прижавшуюся спиною к остывшему шестку и все прячущую руку под передником. - Ой, да что вы! Кушайте, кушайте! - почему-то испугалась хозяйка и стала суетливо шарить по платку, по груди, ускользая глазами от взгляда Мохнакова, вдруг в нее уставившегося. - Н-не, девка, не отказывайся,- распевно завел Пафнутьев,- не моргуй солдатской едой. Мы худого тебе не сделаем. Мы... - Да хватит тебе! - Борис похлопал рукой по скамейке, с которой услужливо сошел Пафнутьев.- Я вас очень прошу. - Хорошо, хорошо! - Люся как бы застыдилась, что ее упрашивают, лейтенант даже на солдата рассердился почему-то.- Я сейчас, одну минутку... Она исчезла в чистой половине, прикрытой створчатой дверью, и скоро возвратилась оттуда без платка, без передника. У нее была коса, уложенная на затылке. Легкий румянец выступил на бледном лице ее. Не ко времени и не к месту она тут, среди грязных, мятых и сердитых солдат, думалось ей. Она стеснялась себя. - Напрасно вы здесь расположились,- скованно заговорила она и пояснила Борису: - Просила, просила, чтоб проходили туда,- махнула она на дверь в чистую половину. - Давно не мылись мы,- сказал Карышев, а его односельчанин и кум Малышев добавил: - Натрясем трофеев. - Вот уж намоемся, отстираемся, в порядок себя приведем...- завел напевно Пафнутьев. - Тогда и в гости пожалуем,- подхватил Мохнаков, подмигивая всему застолью разом, с форсом без промаха разливай всем поровну, и Люсе тоже, убойно пахнущее зелье. Он первый громко, как бы с дружеским вызовом звякнул гнутой алюминиевой кружкой о стакан, из деликатности оставленный Люсе. И все солдаты забренчали посудинами, смешанно произнесли привычное: "Будем здоровы!", "Со свиданьицем!" и так далее. Люся подождала с поднятым стаканом, не скажет ли чего командир. Он ничего не говорил. - С возвращением вас...- потупившись, вымолвила хозяйка в ответ и отвернулась к печке, часто заморгав.- Мы так вас долго ждали. Так долго...- Она говорила с какой-то покаянностью, словно виновата была в том, что так долго пришлось ждать. Отчаянно, в один дух, Люся выпила самогонку и закрыла ладошкой рот. - Вот это - по-нашенски! Вот видно, что рада! - загудел Карышев и потянулся к ней с американской колбасой на складнике, с наспех ободранной картофелиной. Шкалик хотел опередить Карышева, да уронил картошку. Ему в ширинку накрошилось горячее, он забился было, но тут же испуганно сжался. Взводный с досадой отвернулся. Шкалик стряхнул горячее в штанину, ему сделалось лучше. Человек этот, Шкалик, был непьющий. Еще Борис и Корней Аркадьевич непьющие. |
