|
Владимир был в бешенстве и повел сам своих людей в следующую атаку. Он верил, что Бог сохранит его. Что время его смерти еще не настало. И ползя под автоматным и снайперским огнем и поднимая в атаку людей, он словно окруженный сиянием был невероятной целью для снайперов. Многие из них долго матерились, вспоминая, как они пытались убить его и как от него, словно неведомая рука отводила все их пули. А вокруг него гибли и гибли люди. Видя, в рассеянном свете далеких но слепящих нападающих прожекторов, количество трупов казавшимися бесформенными кучами на влажной чуть блестящей траве, Владимир был близок к панике. Он всегда знал что штурмы губительны, но остаться под МКАДом, дождаться полного окружения их маленькой армии… Сидеть и ждать в безумной надежде, что вошедший в раж город ударит федеральным войскам в тыл, было еще губительней. У него не было выбора и он вел на автоматный огонь людей в надежде буквально на чудо. Все что у него было он бросил на прорыв, молясь, что успеет до того как полиции перебросят подкрепление с других участков или из резерва. Он приказал утопить в огне обороняющихся и подползающие не жалели ни гранат ни зарядов гранатометов буквально превращая в ад позиции еще держащейся полиции. В итоге Владимир приказал даже развернуть минометы которые берег. Залпы и разрывы наполнили и без того гудящий воздух привнося в него все больше какофонии. Но Полиция побежала… Они не выдержали такого. Они не были просто к подобному морально готовы. Они и не должны были быть готовыми умирать живьем закопанными в грунте поднятом взрывами. Их учили другому. С сарказмом Владимир смотрел вслед паникующим людям пытающимся сбежать. Но от пуль не сбежишь. Любой даже сопляк в армии Владимира знал, что из окопа нельзя уходить. Проще в нем и погибнуть, отстреливаясь, чем покидать и отступать под шквалом огня. Глупая смерть - пуля в спину. Даже в чем-то позорная. Окопы были захвачены, но останавливаться было нельзя. И Владимир бросил людей выкуривать из ближайших домов снайперов, чтобы можно было и остальных ввести в пролом в обороне. Надо было продвигаться в центр. В охваченный куражем мародерства центр. Надо было занимать там дома и готовится к тяжелым уличным боям уже не с полицией, а скорее с десантниками. Если эти уроды, по мнению Владимира, ввели авиацию, то и десант введут. А тогда начнется резня и лучше быть к ней готовым и иметь хорошие позиции. К рассвету Владимир и трети города не прошел. Сзади его поджимали развернувшиеся БТРы и некоторые танковые взвода с полицией. Спереди его сдерживали расставленные словно "кукушки" в финскую войну снайпера и медленно отползающая полиция. Местное население не столько помогало, сколько мешало своими вечными выходками. Намереваясь проскочить железнодорожный узел, Владимир и не думал ввязываться в бой за него. Но там же были склады! И конечно местные мародеры очень захотели до них добраться и не только спровоцировали столкновение но и, отступая, выманили противника на людей Владимира. Это был абзац. Всем пришлось развернуться и пока не подавили оборону складов, дальше двинуться не смогли. А эти вечные ездуны? Даже зная, что БТРы открывают огонь по всему, что движется они носились взад вперед словно в салочки играли. И нет, чтобы дружно наскоком ударить по полиции и отступить, они по одиночке, словно играли в другую игру - "догони меня пуля". Ни толку, ни проку. Пока Владимир не отдал штабу указание создать мобильные группы для флангового прикрытия колонн, все так и проходило бестолково. Но потом, "захомутав" горе водил и добавив к ним стрелков и гранатометчиков, наступающие вполне получили пользу от них. От мобильной разведки до заслонов на пути преследующих колонны частей. Как не обидно, но к полудню наступление Владимира было остановлено и ему скрепя сердцем пришлось отдавать приказ вставать в глухую оборону. Через два часа ему подали данные переклички. Оставалось только качать головой. |
