– Я не сам. Один человек посоветовал. Очень крутой колдун.

– Но ты тоже колдун.

– И ты.

Он поцеловал её в глаза, в шею.

– Теперь скажи, как прошёл твой день.

– Никак. Пыталась работать – не смогла.

– Устала?

– Хуже. Эта стадия творческого процесса называется «Я – говно».

– Знакомо, – сказал он.

– Пришлось позвать друзей и напиться.

– Помогло?

– Не очень. Мне всё ещё грустно. Мне двадцать девять лет. А я продала всего одну картину. Меня никто не знает. Галерейщики меня не берут. Я неудачница.

– Ты живёшь в центре Москвы, – возразил он. – Ты умна. У тебя бешеная сила воли. У тебя куча друзей. Они носят тебе вино, траву и булки. У тебя есть вкус и чувство юмора. Ты – везунчик из везунчиков. Миллиарды людей мечтают поменяться с тобой местами. Ты обязательно добьёшься своего.

– Я не знаю, как.

– Пиши картины большого размера. Два метра на три с половиной. Живопись покупают богатые, для них размер имеет значение. Они торчат на всём огромном, у них от этого встаёт. Пикассо был не дурак, он ваял огромные полотна.

– Мне кажется, я не готова к крупной форме.

– Уже готова.

– Откуда тебе знать?

– Я тебя люблю. Я тебя чувствую. Я знаю, что у тебя внутри. Ты давно готова. Оставь старую работу и начни новую. Сделай перерыв, отдохни несколько дней. Съезди куда-нибудь.

– А куда поедешь – ты?

– Ещё не решил, – ответил он. – Скажу, когда всё обдумаю.

Она замолчала.

Он очень хотел дать ей какой-нибудь дельный совет, как старший, как поживший; разве не в том была его прямая обязанность, чтоб развеивать её уныние одной-двумя фразами? Но пусто было в голове.

– Кстати, – сказала она, – я нашла хорошего дизайнера. Придумает любую телогрейку за пять минут. Или это тебе уже не нужно?

– Не нужно? Да это жизненно необходимо! Нет ничего важней! Пусть всё рухнет, но телогрейки – останутся. Назначай встречу на завтра. Заплачу, сколько надо. И ещё тебе, за посредничество…

– Дурак ты. Колдун, называется. Я на друзьях не зарабатываю.

– А мы разве друзья? Мы – секс-товарищи. Сама говорила.

Он прижалась сильней, поцеловала в нос.

– Ты дурак.

– Конечно, – согласился он. – Больше того, я – карикатура. Сбежал с офорта Франсиско Гойи. Поживу в этом мире, покручусь – и вернусь обратно.

– Не торопись обратно. Ты мне ещё здесь пригодишься.

– Доброе утро, Сергей Витальевич! – произнёс абонент с чудовищной вежливостью. – Не разбудил?

– Кто рано встаёт, тому бог даёт, – ответил Знаев севшим со сна голосом. – Здравствуйте, господин Молнин.

– Есть минутка?

«Сволочь, – подумал Знаев. – Конечно, есть; для тебя – найдётся; но каков стиль! Деловой звонок спозаранку. Я себе такого не позволял даже в лучшие годы, когда сам подскакивал с первыми петухами. Когда в семь утра уже сидел за монитором. Впрочем, этот парень давно сам за монитором не сидит. И, может, вовсе никогда не сидел, другими руководил. Новое поколение, менеджеры божьей милостью, с детства умеют управлять чужим трудом».

– Я послал своего шофёра. Его зовут Иосиф. Он привезёт вас ко мне, потом отвезёт. Другого времени не будет. Что скажете?

– Давай, – развязно ответил Знаев.