Машина Второго бюро остановилась, и Лэтем, нехотя открыв дверцу, забрался на переднее сиденье.

— Вы перестраховываетесь, Ренэ... или вас зовут Марк? Я перепутал.

— Меня зовут Франсуа, мсье, но это не имеет значения. Я делаю свое дело.

Вдруг в толстое бронированное боковое стекло, а затем и в переднее ударили пули и черный седан, рванувшись вперед, запетлял Среди машин.

— Господи! — воскликнул Дру, вжимаясь в сиденье и опустив голову. — Вы что, предвидели это?

— Только возможность этого, мсье, — ответил шофер и, тяжело переводя дух, откинулся на спинку сиденья. Он остановил машину: переднее стекло было изрыто пулями, как оспой, и видимость равна нулю. — Когда вы вышли из посольства, от тротуара отъехал автомобиль. На авеню Габриель просто так не уступают место, и люди в этой машине обозлились, когда я отрезал вас от них и окликнул.

— Я в долгу перед вами, Франсуа, — сказал Лэтем, распрямляясь. — Что будем делать?

— Вот-вот прибудет полиция, кто-нибудь вызовет их...

— Я не могу разговаривать с полицией.

— Понимаю. Куда вы шли?

— В пивную, это в следующем квартале, на другой стороне улицы.

— Я знаю. Идите туда. Смещайтесь с толпой и старайтесь не привлекать внимания. Оставайтесь там, пока мы не придем за вами или не позвоним.

— Под каким именем вы меня вызовете?

— Вы — американец... Джонс сойдет? Скажите мэтру, что ждете звонка. У вас есть оружие?

— Конечно.

— Будьте осторожны. Это сомнительно, но будьте готовы к неожиданностям.

— Можете не объяснять. А как вы?

— Мы знаем, что делать. Скорей же!

Быстро выскочив из машины, Дру смешался с толпой. То и дело пригибаясь, чтобы казаться ниже ростом, он перебежал на другую сторону улицы и, зорко глядя по сторонам, направился к пивной на встречу с Карин де Фрис.

Увидев полупустой зал, он понял, что пришел слишком рано. Ну, ничего, лучше уж держаться подальше от кабинета, а особенно от посольства — неожиданно начальство предстало перед ним в таком свете, что Лэтему не хотелось и думать о нем, особенно после того, что произошло на улице, всего в четырехстах футах отсюда. И все же он должендумать — упорно и интенсивно.

— Столик, заказанный на имя де Фрис, — обратился он по-английски к человеку в смокинге, стоявшему у конторки метрдотеля.

— Да, конечно, мсье... Вы немного рано, мсье.

— Это сложно?

— Совсем нет. Пойдемте, я покажу вам столик. Мадам предпочитает сидеть подальше от входа.

— Моя фамилия Джонс. Мне могут позвонить.

— Я принесу телефон на столик...

— Простите, — начал Лэтем, усаживаясь, — а вы не могли бы принести телефон сейчас?

— Certainement. Местный разговор или междугородний, мсье?

— Междугородний, — наморщив в раздумье лоб, ответил Дру.

— Телефон зарегистрирован, и оплата будет включена в ваш счет. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Виски. Шотландского, если можно.

Метрдотель ушел, виски принесли, и Дру, оставшись один в кабинке, почувствовал, что у него дрожат руки и кровь прилила к лицу.

— Боже,если бы не наблюдательность опытного шофера; его бы убили на авеню Габриель! Три покушения на жизнь за полтора дня: первое — позавчера ночью, второе — сегодня утром на рассвете и вот теперь — всего несколько минут назад! Он помечен, а честь умереть при исполнении долга его мало привлекала.