Люсиль призадумалась. – Она в Дублине, в Ирландии.

– В ирландском Дублине? – спросила Пэтти удивленно. – Я могла поклясться, что это в Калифорнии. Люсиль, ты уверена, что знаешь, где она находится?

– Разумеется, уверена. Разве мы не изучаем ее три дня беспрерывно? Калифорния! Ты, верно, сошла с ума, Пэтти. На мой взгляд, тебе следовало выбрать факультатив по астрономии.

– Я знаю, – отвечала Пэтти кротко. – Я было хотела, но услышала, что она ужасно сложная, и я подумала, что на четвертом курсе у нас есть право выбрать что-нибудь полегче. Но, знаешь, есть нечто забавное в этой обсерватории Лика, так как я на самом деле много о ней знаю – совсем недавно читала о ней статью; и я не понимаю, откуда у меня сложилось такое впечатление, но я была почти уверена, что она находится в Соединенных Штатах. Это доказывает, что никогда ни в чем нельзя быть уверенным.

– Да, – сказала Люсиль, – это не надежно.

– Эта обсерватория связана с Дублинским университетом? – спросила Пэтти.

– Думаю, да, – сказала Люсиль.

– А этот астроном, – продолжила Пэтти, воодушевляясь своей работой, – полагаю, что в таком случае он ирландец.

– Конечно, – промолвила Люсиль. – Он очень известный человек.

– Что он сделал? – поинтересовалась Пэтти. – На доске объявлений сказано, что он совершил какие-то важные открытия. Хотя мне кажется, что это пугающая специальная терминология, о которой никто не слышал.

– Ну, – произнесла Люсиль, взвешивая свои слова, – он открыл кольца Сатурна и Млечный Путь.

– Кольца Сатурна! Как, я думала, что их открыли целую вечность назад. Должно быть, он ужасно стар. Я помню, что читала о них, когда еще под стол пешком ходила.

– Это было довольно давно, – подтвердила Люсиль. – По меньшей мере, восемь или девять лет назад.

– А Млечный Путь! – продолжала Пэтти, изобразив недоверие. – Я не понимаю, что могло помешать людям давным-давно открыть его. Я и сама бы это сделала и я не притворяюсь, будто что-то знаю об астрономии.

– О, конечно, – торопливо пояснила Люсиль, – феномен был замечен и раньше, но ему не было дано рационального объяснения.

– Понятно, – сказала Пэтти, тайком делая записи. – Должно быть, он и впрямь ужасно важная особа. И как он все это проделал?

– Он поднялся на воздушном шаре, – сказала Люсиль туманно.

– На воздушном шаре! Как весело! – воскликнула Пэтти, ее репортерский инстинкт уловил след. – В Европе воздушные шары используют гораздо чаще, чем здесь.

– По-моему, он привез с собой свой воздушный шар сюда, в Америку, – сказала Люсиль. – Он никогда без него не путешествует.

– Какая от него польза? – спросила Пэтти. – Полагаю, – продолжила она, представив свое собственное объяснение, – шар возносит его почти до самых звезд.

– Причина, несомненно, в этом, – сказала Люсиль.

– Как бы мне хотелось, чтобы он послал его сюда, – вздохнула Пэтти. – Тебе известны о нем еще какие-нибудь интересные подробности?

– Н-нет, – произнесла Люсиль. – Больше мне ничего не приходит в голову.

– Определенно, он самый интересный профессор из всех, о ком я когда-либо слышала, – промолвила Пэтти, – и странно, что о нем я до сих пор не слышала ни разу.