Господин ли Нариш побелел и принялся горячечно заверять герцога в своей преданности, но дежурившие в дверях солдаты тут же увели беднягу.

Разыгравшаяся сцена произвела неизгладимое впечатление на присутствующих. Словно набрав в рот воды, они съёжились и замерли, в ужасе посматривая на регента. Тот улыбался, а потом поспешил успокоить:

— Не волнуйтесь, ничего плохого с любезным бароном не случится. Разумеется, если он чист перед законом. А теперь о приятном. Полагаю, вместо чая, — он указал на чашки, — мы можем выпить по бокалу вина. Новый Королевский прокурор этого заслуживает.

Сообразив, о чём идёт речь, леди ли Брагоньер просияла и позвонила в колокольчик. Тут же принесли вино и закуски.

Герцог наполнил бокал, но пить не стал, вместо этого поднялся и направился к затравленной Эллине. Той, естественно, выпить не предлагали, даже фужера не дали.

— Госпожа?

Гоэта вздрогнула, услышав голос регента. Подняла голову и увидела, что тот протягивал ей бокал.

— Соблаговолите принять, — герцог практически насильно засунул фужер в пальцы и улыбнулся, заметив дрожь собеседницы. — Дурно не выпить за близкого человека, госпожа ли Тэр.

— Близкого человека? — еле слышно удивлённо выдохнула Эллина.

Она ничего не понимала, зато чувствовала буравившие её взгляды. Отнюдь не дружеские. Леди ли Брагоньер и вовсе скривилась, будто проглотила лимон. В конце концов, не выдержала и попыталась исправить «ошибку».

— Ваша светлость, госпожа Тэр — всего лишь гоэта, девушка из третьего сословия, а не благородная дама. Ей, безусловно, льстит ваше обращение, но, увы, она всего лишь Тэр. Она гостья сына, поэтому сидит с нами.

Сказала — будто по щекам отхлестала.

Эллина вздрогнула и, желая сбежать от насмешек, поставила бокал на пол. Хотела встать, но герцог не позволил. Ухватив за руку, он удержал беглянку и усадил подле себя на диван, вызвав волну изумлённых вздохов. Гоэта сама тряслась от страха, гадая, что с ней сделают.

— Выпейте, успокойтесь, госпожа, — регент поднёс к её губам бокал, и Эллина покорно глотнула. — Понимаю, вы многое пережили, но теперь всё, волнения позади.

Голос убаюкивал, будто укачивал на волнах. Не верилось, что этот же человек пару минут назад жестоко расправился с Наришем.

Налив и себе вина, герцог чокнулся с бокалом Эллины и пригубил терпкий напиток. Выжидающе глянул на неё, побуждая сделать то же самое. Гоэта покорно глотнула и едва не поперхнулась.

— А теперь второй тост, господа, — регент обернулся к присутствующим. — За новоиспечённую личную дворянку, госпожу Эллину ли Тэр.

Видя, что никто не спешит поднять бокалы, герцог выпил свой первым, до дна, и отставил на пол, как некогда до этого сделала Эллина. Одарив обескураженную гоэту пристальным взглядом, регент попросил её похозяйничать за чайным столом. Эллина замерла в молчаливой мольбе. Она понимала, чем обернётся этот жест. Герцог на глазах у всех унизил леди ли Брагоньер. Именно ей как хозяйке и как самой старшей и знатной в доме надлежало потчевать гостя чаем.

— Мир жесток, госпожа ли Тэр, — объяснил свой поступок регент. — Вам отныне придётся в нём жить. Хорошо, разрешаю проигнорировать мою просьбу.

Дальше герцог, казалось, потерял всякий интерес к гоэте и вернулся на прежнее место. Эллина только порадовалась и приготовилась выдержать бой с леди ли Брагоньер. Та чётко обозначила её место, даже сословно принизила: хоть одной ногой, но гоэта стояла во втором, а не в третьем.