У госпожи Мранес было много родственников. Она этим пользовалась: выдумывала историю о сюрпризе для дочки, открывала на имя очередной тётушки счёт в банке и клала на него ворованные деньги. Родственница в силу возраста и доверчивости подписывала документы, не глядя, давала племяннице доверенность на распоряжение счётом, и та благополучно выставляла дорогую покупку как благодеяние родственницы.

Теперь же госпожа Мранес решила не рисковать и положить деньги на своё имя. Муж с подозрением отнёсся бы к очередному щедрому подарку. Она планировала подождать пару лет, а потом снять половину, солгав, будто скопила эту сумму, экономя на домашнем хозяйстве.

Дверь спальни госпожа Мранес благоразумно заперла на ключ: не хватало ещё, чтобы прислуга застала её за пересчётом монет! Тайные сбережения женщина хранила в укромном месте — под обшивкой задней спинки дивана. Его никогда не отодвигали даже во время весенней уборки.

Закончив подсчёт, госпожа Мранес торопливо разложила деньги по двум кошелькам и спрятала их в скромном вырезе платья. Взглянув на руки, она подумала, что неплохо бы пройти курс омолаживающих обёртываний — кожа загрубела и одрябла. Годы берут своё!

Госпожа Мранес и в молодости не отличалась красотой, а с годами и вовсе превратилась в шарж на школьную учительницу. Зато обзавелась домом в приличном квартале, удачно вышла замуж за богатого торговца, получила прибыльную должность… Красотой сыт не будешь, вот и госпожа Мранес в своё время всего добилась умом.

Поправив платье, женщина надела накидку и, отомкнув замок, спустилась по лестнице на первый этаж.

В воскресный день господин Мранес пропадал с друзьями, то в кабачках, то за городом на рыбной ловле, а жившая с ними младшая дочь — у подруг, поэтому госпожа Мранес не боялась расспросов. Дав наставления служанке, что и где надлежит выбить и почистить, и крикнув кухарке, чтобы обед подали в два часа дня, женщина вышла на улицу и в наёмном экипаже отправилась в приют. Она собиралась спрятать деньги в кабинете, а завтра в конце дня зайти в банк.

Экипаж катил по набережной Милеты, обсаженной пыльными каштанами. За ними тянулся променад, полукругом обнимавший озеро. Все богатые жители Милеты селились в этом квартале, чтобы из окна любоваться закатом над водой.

Из озера вытекала протока, соединявшая его с морем. Её испестряли запруды, плотины и мельницы: каждая мануфактура пыталась извлечь из реки какую-то пользу. Самому озеру тоже нашлось дело — в нём выращивали на продажу рыбу. Многие жаловались на запах, в ответ заводчики лишь пожимали плечами: ветер переменится, а прибыль останется. А с неё платятся налоги в казну, значит, рыба — вещь нужная.

Госпожа Мранес лениво рассматривала прохожих и сжимала крепче ридикюль на ухабах: увы, мостовые не содержали в образцовом порядке.

Глаз зацепился на островок зелени — там стоял храм Сораты. Вот у него пруды чистые, дорожки всегда идеально подметены и никакой грязи.

Мальчишка-разносчик торговал на углу газетами. Назойливый паренёк чуть ли не бросался под колёса, извозчикам приходилось отгонять его кнутом. Вот и в этот раз он кинулся наперерез экипажу.

Возница выругался и натянул вожжи, а госпожа Мранес невольно вспомнила о недавнем несчастном случае. Она не знала, что под колесами погибла Олира.

— Купите, купите, благородная сеньора! — Мальчишка ловко увернулся от кнута и подскочил к коляске.