|
Но изо всех нас самые большие шансы на победу у меня. Слат фыркнул: – То то ты в прошлом году проиграл в первой же партии! Похоже, твой источник что то напутал. – Я не буду касаться всех подробностей, – осторожно заметил Вехан, – но вспоминая свои действия… Понял, в чем была причина моего проигрыша. И это только подтвердило опасения. – К чему ты клонишь? – Нетерпеливо подался вперед Слат. – Я мог бы утаить полученные сведения от вас обоих, но это было бы… – Нечестно? – Улыбнулась блондинка. – Опасно? – Предложил свой вариант рыжий. – Глупо, – подытожил чернявый. – Нам следует объединиться перед возникшей угрозой, а не пытаться съесть друг друга. Правила игры неизменны, но когда уйдем мы, наши преемники тоже окажутся перед соблазном заранее знать исход дела. И если кто то из них не справится с собой, прольются реки крови, а то, что строили наши прадеды, рассыплется прахом. Вы желаете своим потомкам такого будущего? Снова повисло молчание. Долгая минута, в течение которой меня посетила всего одна мысль, но весьма отчетливая: если троица не растопчет Майса, сделаю это лично. Он что, не научился за всю прожитую жизнь вести переговоры? Уж выбрал, совершенно точно, не того человека! Хотя… Изо всех троих именно кажущийся беспечным Вехан – самый основательный и рассудительный. А стало быть, выбор был удачен. Но только не для хозяина «Перевала». – Предлагаешь отменить игру? – Спросила блондинка. – Нет. Мы сыграем. Как обычно, только… Пригласим еще одного игрока. – Кого же? Вместо ответа Вехан взглянул на heve Майса. Тот сглотнул и мелко затряс губами, но не смог выдавить из себя ни одного слова, подтверждающего согласие или означающего отказ. Впрочем, судя по твердости взгляда карих глаз, отказа не предусматривалось. Миллин задумчиво погладила пальцами сукно стола. – Введем в игру заведение? Почему бы и нет… Только что будет поставлено на кон? – С нашей стороны те же самые ставки. А с другой… Скажем, вон та красавица. Ничего не имеете против, дражайший? Правильнее было бы сказать «дрожащий», потому что у Майса уже зуб на зуб не попадал. Чего он так боится, скажите на милость? Даже если проиграет, потеряет всего ничего… Эй. О чем шла речь? «Красавица»?! Я взглянул на застывшую в глазах Шиан обреченность. Вздохнул. Мысленно попросил прощения у всех, кого смог припомнить, равно людей и богов. Поднялся и подошел к столу, за которым сидела троица. – Негоже играть на живую душу. Не по людски это. Да и рабство в Империи, насколько мне помнится, запрещено. Блондинка вскинула брови: – Вам следовало бы сначала попросить разрешения вступить в беседу, а не бросать обвинения. Вы считаете, что имеете право поучать нас? – Я всего лишь хочу предостеречь. – От чего же? – От богопротивного поступка. Или вы хотите запятнать свою душу грехом в канун Зимника? Тонкие губы Слата, профиль которого был мне хорошо виден, скривились в плотоядной усмешке, а Вехан, переведя взгляд с бледного лица Майса на мое, спросил: – Вас так заботит судьба этой женщины? – Более чем. – Вас ведет любовь? – Да. И ведь не вру, что самое смешное: именно любовь. К себе и к своему безоблачному будущему существованию. Любовь страстная, но пока еще неразделенная. Чернявый подумал и предложил: – Я не имею привычки менять ставки, но, если пожелаете, можете сыграть с нами. Заняв место хозяина. – На тех же условиях? – Разумеется. – Отлично. Я сел в свободное кресло. – Начнем? *** Тык дык, тык дык, тык дык. |
