|
Можно, разумеется, согласиться, но тогда мне придется объявлять либо «Солнцестояние», либо «Зеленое золото», а пять кубиков, предоставленных для игры неспособны на столь хорошие комбинации: проверено. Мной. Лично. Итак, если Вехан не лжет, оставшиеся кости должны лежать синей гранью вниз. Синь… Это Rieh. Жизнь. То, чего я однажды едва не лишился. Моя старая и не слишком добрая приятельница. Какой у нее голос? Пронзительный, упрямый, бесцеремонный. Но хор упавших костей… Ровно ли он звучал? Левая ладонь, прижатая к сукну, почти онемела. Каждый удар кубиков о поверхность стола отдавался в моих пальцах эхом. Недоступным обычному слуху, но услужливо уносимым кровью туда, где дремлет змеиное тело печати – стража моей души, не позволяющего отлучаться дальше и дольше положенного. Каждый удар… Все вместе, но строго отделенные ощущениями. И кажется, один из них звучал иначе, чем остальные. Рискну? – Лжете. По правилам Вехану следовало открыть выброшенную комбинацию и… Проиграть, потому что по карим глазам уже было видно: я прав. Но чернявый не собирался сдаваться быстро. А может, и вообще не собирался сдаваться, потому что… Смел кости со стола, и они широким веером разлетелись по полу. – Как сие понимать? – Бесстрастно спросила Миллин. – Игра окончена? – Еще нет, пышечка… Но теперь я знаю, кто тот умелец, способный угадывать результат броска. Взгляды обратились на меня. Со стороны блондинки – расчетливый, со стороны рыжика – брезгливо снисходительный. Глаза Вехана горели мрачным азартом. – А чтобы доказать вам… Пусть он скажет, как легли кости! – Я должен ответить? – Если хочешь выиграть свою ставку. – А если… не угадаю? – Потеряешь. И не только ее. Понятно. В случае отказа потешить почтеннейшую публику меня прирежут. Правда, становится все более похожим, что и в случае покорнейшего исполнения всех повелений сохранить жизнь мне не удастся, но… По крайней мере, Шиан никто не тронет. И вообще, раньше надо было жалеть: не ввязываться в игру. А еще разумнее было не тащить за собой в игровой дом принцессу и не показывать перед ней любимые фокусы. Как кубики скакали по полу? Звонко, глухо, почесываясь ребрами о паркетины, ворча на неуважительно относящегося к орудиям собственной удачи игрока. Что ж, Вехан, ты упростил мне задачу, разрешив костям побегать. – «Ночное море». Чернявый встал и, сопровождаемый Слатом, у которого, видимо, была репутация самого честного из троих человека, прошел по залу, разглядывая отдыхающие на паркете кубики. Вернулся к столу, медленно и молча опустился в кресло, а рыжий, отвечая на вопрос в глазах блондинки, утвердительно кивнул. Миллин опустила подбородок, почти прижав к груди, потом резко выпрямила шею, встала и, положив ладони друг на друга на уровне талии, произнесла, торжественно и внушительно: – Я, избранная Первым голосом, объявляю присутствующему меж нами чужаку волю Круга. Ничто не должно быть предопределено. Ничто не должно быть известно до своего свершения. Ничто не должно мешать исполнению воли случая. Так было, так есть и так будет. Преступивший закон платит жизнью. Миллин ад до Эрейя, старшина стригалей, сказала. – Слат ад до Рин, старшина забойщиков, согласился. – Вехан ад до Могон, старшина погонщиков, подтвердил. Они вставали один за другим, серьезные и трогательно верящие в собственное право решать. Они выглядели настолько убедительно, что не было повода сомневаться: я – покойник. И очень скорый. Но исполнению воли случая (особенно, рассчитанной и выверенной, пусть ожидаемой в иное время и в иных декорациях), и в самом деле, ничто не способно помешать: дверь зала распахнулась, по начищенному паркету прозвенели подковки сапог патруля покойной управы, а знакомый голос обрадованно и облегченно воскликнул: – Вот он, этот человек! *** Никогда не думал, что буду сердечно рад явлению по мою душу служек покойной управы, а вот поди ж ты… Что с людьми творят время и обстоятельства! Совесть облегчало лишь одно: пришли за мной не по доносу, а после сурового дознания, примененного к осчастливленному мной днем парню. |
