– Что – Мак?! Ты-то наверняка все знала с самого начала! И если бы этот… этот…

– Если бы не Лентал, – гном встал между ними, – призраки уже заканчивали бы нас хоронить. Если бы они вообще этим озаботились.

Не проронив больше ни слова, мессариец поднял на руки тело чародея.

– Пошли, – резко бросил он.

Никто не решился ему возразить.

Минут через пять Макобер все также молча положил Баураста на пол коридора и присел рядышком на корточки, привалившись к стене. Руки его дрожали.

Талисса остановилась.

– Ты же сам еле идешь, – попытался урезонить его гном. – Ну куда тебе еще…

– Он говорил, что уже совсем близко. Выберемся, попробую…

– Что, что ты попробуешь! – взорвался Мэтт. – Податься в монахи и уговорить Ашшарат совершить чудо?!

– Ах, так? – мессариец с вызовом посмотрел на гнома. – Тогда я сам найду малахитовое колье!

– И как же ты собираешься его искать? – опешил Торрер.

Макобер осторожно, словно боясь потревожить покой чародея, осмотрел его карманы.

– Вот по этой карте! – он развернул на коленях засаленный клочок пергамента.

Бэх поднесла факел поближе.

– Кажется, здесь действительно не так далеко, – задумчиво произнес Терри. – Вот только кто сказал, что нам туда?

– Я сказал, – Макобер поднялся на ноги. – Не нам – мне.

Друзья переглянулись.

– Давай помогу, – поднял чародея Торрер.

Мессариец промолчал. Теперь он хромал еще сильнее, и видно было, что каждый шаг причиняет ему боль.

Время от времени Терри незаметно поглядывал на пирамидку. Всякий раз она подтверждала выбранный Макобером путь.

На этот раз они даже не разговаривали между собой. Лентал то и дело тяжело опирался на стену коридора, и Бэх бросала на него обеспокоенные взгляды, но чувствовала, что тоненькая ниточка, связывающая ее с Тигром, порвется от малейшего усилия.

Потолок коридора постепенно снижался. Сначала пригнули головы люди и эльфы. Потом гном. Дальше можно было только ползти.

Макобер сверился с картой, привязал за собой тело Баураста, закрыл его лицо плащом и исчез в глубине лаза. Остальные последовали за ним.

И оказались в крохотной душной пещерке.

– Мак, ты уверен, что мы не первые, кто на нее наткнулся? – Торрер остановился рядом с лазом, из которого хоть как-то тянуло воздухом.

Мессариец озадаченно посмотрел на пергамент. Потом взял факел и поднес его к правой стене пещеры.

Только теперь все заметили высеченные на камне неясные очертания животных.

– Олени, что ли? – предположил Торрер.

– Сам ты олени! – фыркнул Макобер. – Медведей не узнаешь?

– Не узнаю, – честно признался эльф. – Гномом буду, если это не рога!

– А кто тебе сказал, что у пещерных медведей не было рогов?

Реплика мессарийца поставила Торрера в тупик.

– У пещерных? –Торрер задумался. – Это тех, которые в пещерах живут, что ли?

– Не живут, – назидательным тоном пояснил мессариец. – Это такие особые медведи, крайне чувствительные к своей репутации. И в пещеры они заходят исключительно попозировать художникам. Особо тщеславные, правда, иногда разрешают неутилитарно использовать свои остатки.

– Как-как использовать? – обалдело переспросил эльф, не ожидавший обнаружить в мессарийце такой кладезь премудрости.