– А поподробнее? Что это, зачем и как исправить?

– Ее используют, когда нельзя убить, но и оставить в живых тоже, – морщась ответил надсмотрщик, – я за всю свою жизнь сталкивался с таким всего пару раз. Каждый – это были либо наследники великих домов, либо очень высокопоставленные чиновники. Те, кто получил от Длани дворянский статус выше баронского и стал неприкасаемым.

В начале таких людей долго пытают. Постоянно держат на грани смерти, не давая умереть. В ход идет все. Удушение, утопление, голод, холод. Все что только может придумать палач. Затем, доведя до полного истощения, начинают свою игру в добрых и злых. Не знаю, как именно это происходит, но один говорит и показывает что-то хорошее, в то время как второй не прекращает пытать. В результате возникает полное доверие к одному из мучителей.

И тогда он уже делает с человеком все, что ему заблагорассудится. Превращает его в животное, полностью подчиненное командам. Могут оставить на номинальной должности и управлять, а могут и спустить до такого вот состояния, когда разум окончательно гаснет в страхе и ужасе. Вероятно, от нее что-то хотели. Но не смогли добиться результата и решили оставить как есть.

– Твою мать, – выругался Макграг, не сдержавшись, – что за чудовища на такое способны? Я думал это какая-то магия… А выходит любой так может…

– О нет, далеко не любой. Инквизиторами становятся только избранные демоны. И только они безболезненно для себя такое могут провернуть. Оба раза, когда я видел результат или процесс этой процедуры, его проводили одни и те же твари. Думаю, это работает и в обратную сторону. Когда ты ломаешь кого-то это ломает и тебя.

– Одного этого факта на мой взгляд более чем достаточно, чтобы раз и навсегда отказаться от Длани. Если они позволяют жить и работать таким… даже не знаю, как их назвать.

– Демонам, – мрачно усмехнулся Трорин, – вот только каждый раз одной такой поломанной жизнью они спасали сотни, а может, и тысячи. Взбунтовавшийся виконт. Обезумевший от горя барон. Генерал гвардии, решивший возглавить восстание. Их действия могли привести к полномасштабной войне.

– Могли, – пришлось согласиться мне, – вот только я не собирался устраивать войну с империей. Я просто хотел занять место графа. И меня подвергали таким же процедурам. Морили голодом. Предлагали свободу еду и пищу. И снова морили. А когда не смогли сломать меня – отыгрались на девушке, которую поймали. И вот теперь я устрою им войну.

– В одиночку, сидя посреди болота, – фыркнул Макграг, – можете объявлять, могу поспорить никто не услышит. А мы не скажем.

– Не сейчас, конечно. В начале нужно собрать силы. И у меня даже есть пара прекрасных претендентов на роль противника империи. Например, князь Владимир. Если ему дать достаточно власти и сил. Военная машина демонов просто завязнет в этих болотах.

– Если бы, да кабы… – вздохнув заметил Трорин, – но и в самом деле, девчушку жалко. Вот только не знаю, есть ли вообще шанс из такого состояния вывести.

– Надо пробовать. Если они страхом смогли достичь этого, то может любовью и заботой можно вернуть нормальное состояние. Но ты прав. Здесь не время и не место об этом рассуждать. – Доев свой кусок, я подвинул оставшийся к Эве. – Перекусили и ладно, грести надо. Колеса снял?

– Ага, – промычал маг набитым ртом.

– Ладно, держи, это тебе, – вручил я лопату дварфу, – я буду мечом орудовать, он остыл уже. Нам нужно добраться до ближайшего островка, на котором деревца есть. А дальше уже разберемся.

– Смотрите, вода застыла! – удивленно сказал Бладстил.

– Скорее уж превратилась в клей, – заметил я, – хорошо, конечно, что мы теперь точно не утонем, наверное, из-за муки все.