Но на полу зашевелилось изуродованное тело колдуньи. В прежней плоти ее дух быстро восстанавливал контроль. Единственный глаз открылся, пылая безумной ненавистью. Поднимаясь на ноги перед остолбеневшими солдатами, она раскрыла рот, чтобы вновь наложить чары.

Со скоростью молнии Кейн выхватил копье из руки солдата, так и не получившего команду выпустить его. До того как Эфрель смогла сказать хоть слово заклинания, он метнул копье прямо в ее сердце.

Сила удара отбросила колдунью на пол. Она извивалась на черных камнях, как пронзенная змея, царапая копье, пронзившее ее искалеченную плоть. Ее сила пропала.

Эфрель издала последний жуткий вопль: «Отец!». Потом страшно засмеялась и умолкла навеки.

Потом был кошмар, превзошедший все, что случилось до этого. Когда изувеченное тело Эфрель обмякло в смерти, его очертания начали расплываться. Суставы рук исчезли, пальцы укоротились. Голова превратилась в обрубок, рот и нос стали зияющей ямой, а изуродованные глаза округлились и побелели. Тело потемнело, и блестящая слизь стала сочиться из жирной кожи. Изувеченные ноги лишились костей и стали мягкими. Тело Эфрель стало похожим на искалеченное тело скилреда.

Стряхивая оцепенение, Кейн схватил один из огромных масляных светильников. Он высоко поднял большой сосуд, швырнул его на меняющееся тело. Поток горящего масла поглотил получеловеческую-полускилредовскую мерзость. Из трещавшего пламени вырвались клубы гнилостного дыма.

В тот же миг – эхо от последнего вопля Эфрель еще не стихло – из черного водоема появились скилреды. Бесчисленное множество их было созвано на жертвоприношение. И начался пир. Морские демоны устремились наружу и схватили тех, кто ближе всего стоял к краю водоема, утягивая их в черную воду. Солдат еще не отпустил страх, и они слишком медленно осознавали свою участь.

– Назад! – закричал Кейн. Таща за собой оцепеневшего Арбаса, он понесся к лестнице.

Ибо теперь из водоема выплеснулись огромные щупальца орайха. Бескостное чудовище каким-то образом пробралось по широкому туннелю вместе со своими хозяевами. Подобно гигантской косе, щупальца его пронеслись по залу, с каждым ударом давя о камни дюжины людей и присасываясь к трупам. Светильники были сброшены на пол, пролитое масло растеклось увеличивающимися озерцами, вспыхивающими на голых камнях.

Кейн добрался до лестницы, за ним следовали Арбас и еще несколько человек. Позади них подземная палата растворилась в кошмаре кричащих людей и пирующих черных фигур.

Всю палату и всех тех, кто находился в ней, поглотила тьма.

Он избежал резни в Дан-Леге только для того, чтобы обнаружить, что его силы терпят поражение. Тяжелые потери, понесенные в битве с людьми Лагеса, и ужас в подземной палате нанесли смертельный удар его планам. Против Кейна поднялся весь Призарт, и схватка с пеллинитами закончилась неблагоприятно. Прорвавшись из города, Кейн собрал столько своих приверженцев, сколько мог взять «Ара-Тевинг». С кораблем и командой Кейн отплыл, оставляя за собой хаос, им же сотворенный.

– Что это такое произошло с Эфрель там, в ее палате? – спросил Арбас, стоящий рядом с ним, наконец найдя минуту, чтобы поразмыслить.

– Сказки о том, что отцом Эфрель был демон, оказались правдой, – задумчиво сказал Кейн. – С помощью какого-то черного колдовства – кто знает, чего Пеллин Отрин хотел добиться той ночью, Эфрель была плодом нечестивой связи человека и скилреда. Ничего удивительного, что ее мать сошла с ума той ночью в чародейской палате.

Эфрель была прекрасна и выглядела как человек. Но это обычно среди оборотней – вот кем была Эфрель, хотя она и не могла менять форму по желанию. Я часто задавал себе вопрос: что позволяет ей общаться со столь чуждыми созданиями? Но ее связь с ними была более крепкой, чем кто-либо мог догадаться.