– Где же худший из них?!
Имперские солдаты мчались по запутанным коридорам, собирая по пути поддержку. По всей цитадели солдаты, которые только что боролись бок о бок, неожиданно набрасывались друг на друга. Постоянные подозрения и затаенная вражда вспыхнули как огонь.
Наконец Лагес ворвался в огромный зал, где он обнаружил основную часть сил Кейна, которые сражались с последними из пеллинитской стражи. С криками о возмездии имперцы напали на своих бывших союзников.
Невообразимый хаос охватил цитадель, когда три силы столкнулись в смертельной схватке. В сумятице стало сложно понять, кто свой, а кто чужой. Для каждого сражающегося любой человек мог оказаться врагом.
Лагес заметил Кейна, бившегося в начале лестницы, ведущей на балкон над огромным залом.
– Я убью тебя, ты, король предателей! – прорычал Лагес и напал на Кейна.– Последний раз ты спасся от смерти!
С одного взгляда Кейн понял, что с ним бесполезно спорить.
– Ты чокнутый сукин сын! – проворчал он и отбил атаку юноши.
– Это тебе за то, что ты сделал с М'Кори! И с Марилем! И со всей Империей! – орал Лагес, нанося Кейну неистовые удары. Но в Кейне он нашел противника, который был сильнее него.
Молча сражаясь, Кейн отбивал каждый удар, заставляя Лагеса отступать к ступеням. У Кейна кровоточили несколько свежих порезов, и его правая рука начинала болезненно пульсировать. Оскалив зубы в жестокой ухмылке, Кейн спешил прикончить противника. Он неуклонно усиливал атаки на Лагеса, но юноша раз за разом избегал его клинка. Гнев и возмущение придавали Лагесу силы, и он отчаянно бился, принимая сталь на свой щит и беспощадно нанося удары собственным клинком.
Конец наступил внезапно. Кейн нанес яростный удар, затем сделал ложный выпад длинным кинжалом в правой руке. Лагес повернул щит, чтобы отразить кинжал, на миг раскрылся – и Кейн вонзил свой палаш в правый бок противника. С криком Лагес упал назад и покатился по ступеням вниз, в темноту.
Кейн посмотрел, как тело Лагеса катится по лестнице, и обернулся встретить новую угрозу. Битва была слишком жаркой, чтобы терять время на разгадывание загадок. Убивая ближайшего к нему имперского солдата, Кейн подумал, что же заставило Лагеса напасть на него.
Пеллинит отскочил назад, чтобы избежать удара меча Кейна, и был аккуратно насажен на клинок Арбаса. Убийца тоже раздумывал над неожиданным нарушением хорошо продуманного плана, но его мастерство не потеряло своего блеска от этих мыслей. Арбас решительно сражался рядом с Кейном, зная, что, как бы ни повернулась судьба, Кейн уцелеет.
– Кейн! – раздался требовательный крик.
– Ну что еще? – удивился Кейн и повернулся навстречу Оксфорсу Альремасу.
– Как я ждал этого момента! – прошипел пеллинитский лорд.– Я с самого начала знал, что ты пират и предатель. Что ж, теперь Эфрель тоже это знает. Жаль, что я убью тебя сам, вместо того чтобы сохранить твою шкуру для ее мести. Тем не менее это удовольствие я не отдам никому, даже Эфрель.
Это была хорошая речь, но Кейн берег дыхание, чтобы ответить молниеносным ударом смертоносной стали.
Пеллинит орудовал мечом с поразительной скоростью. Кейну приходилось пошевеливаться, чтобы отразить каждый удар, а его правая рука стала бесполезной. Тем не менее Альремасу редко доводилось встречаться с воином-левшой, быстрота Кейна изумила его. Он полагал, что такой массивный человек будет неповоротливым и неуклюжим. Он обнаружил, что неуклонно отступает перед атаками Кейна.
Затем со вспышкой торжества Альремас увидел, что острие его меча вонзилось в бедро Кейна. Это замедлит дьявола, улыбнулся он, стремясь воспользоваться своим секундным преимуществом. Это было последнее удовольствие в жизни Альремаса. Как раз когда он улыбнулся еще шире, меч Кейна отбросил его клинок, описал дугу и рассек горло Альремаса. |