Завладев судном, Мариль приказал команде вылавливать потерпевших крушение из моря – в надежде восстановить силы перед тем, как вступить в очередную схватку. Он мрачно подумал, что это уже третий его флагман за день.

Повсюду свирепствовало сражение, шли часы, и оставалось неясным, на чьей стороне будет победа. Это была страшная, безжалостная схватка не на жизнь, а на смерть. С обеих сторон борьба была ужасной и отчаянной, ибо обе стороны знали цену поражения. Но опустошительные атаки скилредов и сокрушительные объятия орайха собрали кровавую жатву, и теперь полководческий талант Кейна начал проявлять себя.

Тем не менее битва была далека от завершения, поскольку по мере того, как сокращалось количество бойцов, возрастала жестокость. Это была грязная, жестокая драка мужчины против мужчины, корабля против корабля—и побежденного ожидала только смерть.

Имель опоздал и не успел спасти своего друга лорда Галла из Тресли, погибшего на палубе своего корабля в окружении горы мертвых имперцев. Ослепленный жаждой мести, Имель позаботился о том, чтобы ни один имперский солдат не покинул этот корабль живым. Казалось, ренегата обуяла жажда уничтожить всех, кто называл его предателем. Когда день склонился к закату, его кожаный панцирь и плащ насквозь промокли от крови соотечественников, и щеголеватый молодой человек казался своим людям мрачным и осунувшимся незнакомцем.

В другом месте лорд Бремнор с захолустного острова Олан – сам посредственный боец – поразительно удачным ударом сразил знаменитого воина Гостела из Парви. Но лорд Бремнор недолго наслаждался новообретенной славой, ибо был убит затаившимся лучником, ведя своих солдат на имперский военный корабль.

В другом месте судовая команда мятежников едва успела обрадоваться, захватив имперскую трирему, как орайха схватил судно и превратил его в гроб и для победителей, и для побежденных.

Так продолжалась битва…

«Ара-Тевинг» подошел к «Келкину» – Кейн заметил, что на ослабевших пеллинитов напали еще не участвовавшие в бою имперцы. Оксфорс Альремас отчаянно сражался, стараясь сплотить своих уставших людей.

Получив возможность избавиться от своего врага, Кейн незаметно подобрал валявшееся копье. Когда «Ара-Тевинг» подоспел на помощь осажденной триреме, все взгляды сосредоточились на «Келкине». Выбрав момент, когда на него никто не смотрел, Кейн метнул копье в спину Альремаса. Именно в этот миг оказавшийся в трудном положении Альремас от удара топора о его зазубренный щит упал на колени. Копье Кейна пролетело над его макушкой и погрузило свое острие в грудь воина с топором.

– Хороший бросок, мой господин! – закричал один из моряков. Одобрительное бормотание пронеслось по кораблям, когда распространилось известие о том, что Кейн спас Альремаса удивительным броском копья.

Кейн выругался. Все-таки его бросок заметили, хотя, к счастью, его намерение было истолковано неправильно. Осознав, что это слишком открытое место для убийства, Кейн поднял кулак, благодаря за похвалу, в глубине души кипя от мысли, что воин с топором мог бы и убить Альремаса. Потом они перебрались на имперский корабль, и Кейн был слишком занят, спасая своего врага, чтобы замышлять еще что-нибудь.

Неистен Мариль, к своему изумлению, начал осознавать, что его эскадра терпит поражение. От гигантской армады примерно в четыре сотни военных кораблей на плаву осталось лишь двадцать пять – и большинство из них в плачевном состоянии.

Император едва не потерял свой третий флагман, когда один из его кораблей увидел на его мачте стяг Пеллина и чуть не протаранил его. Уцелевшие имперские корабли постепенно и непреклонно сокрушались флотом мятежников, в котором было на плаву около сорока кораблей, и, кроме того, им придавали уверенности постоянные атаки орайха.