|
— Вы думаете, что она… убивает священников? Но зачем? — Мы предполагаем, что речь идёт о так называемом пророчестве пап, согласно которому нынешний папа, Бенедикт Шестнадцатый, является предпоследним. Пророчество гласит, что следующего папу будут звать Пётр и он будет последним папой. — Последним? — удивился Ник. — А что потом? — Может, ничего. А может, Армагеддон и Страшный суд. Забудь о пророчестве, — отмахнулся Серджи. — Их тысячи, и каждое можно толковать как угодно. Паук использует пророчество в своих целях, вот и всё. — То есть Синка использует в своих целях? — поправил Ник, когда услышал перевод. — Нет, — покачал головой Серджи. — Паук. Ты должен понимать, кого ты ищешь, если хочешь его найти. Впрочем, как говорят французы, везде надо искать женщину. — Я не найду Синку без лисы. — Знаю. К сожалению, даже если у тебя будет лиса, это не даст тебе гарантию того, что ты сможешь её найти. Мы уже пытались это сделать, чтобы обезопасить себя. Шесть лет мы искали её. Лучшие доверенные люди Ватикана и я лично. — С помощью лисы? — Да, конечно. — И лиса вам не помогла? Серджи развёл руками. — Дело в том, что предметы могут сами выбирать себе хозяев и не всегда работают так, как хочется. — То есть вы не знаете, где сейчас Синка? — Нет. Она где-то рядом, плетёт свою паутину. Уже шесть лет. — Вы поможете мне найти её? — Есть одна старая французская песенка, про лису и паука, — сказал Серджи. — В ней говорится про то, как паук и лиса повздорили между собой и стали непримиримыми врагами. Вероятно, когда-то у этой песенки было много вариантов исполнения, но до наших дней дошло два. В одном из них побеждает лиса, в другом — паук. — То есть мирного исхода не будет в любом случае? — спросил Ник. Серджи немного помолчал, потом посмотрел на часы. — Признаюсь, на эту встречу я согласился только с одной целью. Я рассчитывал, что это она прислала тебя. И надеялся получить от тебя какую-то информацию. Но… оказалось, что я ошибался. Серджи заколебался, потом неожиданно протянул Нику фигурку лисы. — Возьми. — Что? — Ник протянул было руку, но остановился. — Вы хотите, чтобы я дотронулся до неё? Переводчик, также выглядевший озадаченным, послушно перевёл уточнение. — Нет. Я хочу, чтобы ты взял этот предмет. Ник взял предмет. Ничего не произошло, словно только что из рук в руки передали обычный кусок металла. — Он холодный. — Потому что ещё не привык к тебе. — У меня уже изменился цвет глаз? — Ник повертел головой в поисках зеркала, потом посмотрел на Серджи. — У вас разноцветные глаза. Это остаётся навсегда? — Нет, просто у меня есть ещё один предмет. Что? Ты уже начал что-то видеть? Ник действительно начал что-то чувствовать. Ауру вокруг Серджи, прозрачную, с тёмными расплывчатыми пятнами. Её не было видно, Ник всего лишь ощущал её, но настолько реально, как если бы прикасался к ней рукой. — Да. Кажется, да. — Хорошо. Тогда слушай. Я отдал тебе этот предмет, потому что думаю, что ты найдёшь её. Эту девушку и паука. Найдёшь и остановишь. Иначе случится беда. Большая беда. Ты сейчас должен понимать, что я говорю правду. Тёмные пятна, пока Серджи говорил эти слова, бледнели и растворялись, а аура становилась более прозрачной. Он действительно говорил правду. — Почему вы отдаёте этот предмет мне? — спросил Ник. — Не жалко? — Если у тебя получится её остановить, значит, этот предмет попал в правильные руки. А если не получится, то уже будет совершенно не важно. А теперь иди и попробуй найти её. |
