|
— Ликвидируйте его. Эйзентрегеру нравилось принимать решения, исход которых был символичен. В смерти Севера, несомненно, такой символизм присутствовал. Символ неотвратимости возмездия ко всем врагам Четвёртого рейха. — Несчастный случай? Справедливый вопрос. Обычно с врагами это так и происходило: сердечный приступ, автокатастрофа, электрический тостер в ванной. Чем меньше шума, тем меньше проблем — это очевидно. Особенно для тех, кто не стремится к рекламе своей деятельности. На службе у военных корпораций, принадлежащих Четвёртому рейху, самые лучшие в мире спецы-тихушники. Те, кто приходит и уходит незаметно, словно тени, не оставляя никаких следов. Самоубийство, несчастный случай, несчастный случай, самоубийство, несчастный случай. Подозрения, конечно, возникают, но они всегда есть, как и люди, которые всюду видят заговоры и интриги. По Северу поскорбят, затем поделят всю его империю и забудут, что он существовал. Никому даже в голову не придёт, в связи с чем его убили. Потому что если об этом станет известно, то в Синдикате поймут, что кто-то внутри их организации сливает инсайд Лотару Эйзентрегеру. Но нет. В этот раз речь шла о преступлении и наказании. В понимании Лотара любое наказание должно было действовать не на преступника, а на остальных участников. Чтобы они знали и понимали, за что последовало наказание и кто его осуществил. И поэтому никаких несчастных случаев. Синдикату пора понять, где его место. — Нет, лучше привлечь наёмников. В течение часа мне нужны новые кандидатуры на его место. Не меньше десяти. И принеси виски. На разговор с помощником у Лотара Эйзентрегера ушло двенадцать секунд. Штурмбанфюрер Четвёртого рейха был занятым человеком, и ему нравилось ценить своё время. В тот момент, когда на Левбердоне Хохол направил на Ника ствол пистолета, за тысячу с лишним километров от этого места Север встречался в своём загородном особняке с двумя очень уважаемыми людьми. Они приехали издалека, чтобы выразить Северу своё почтение, а заодно решить некоторые вопросы из тех, что не обсуждаются по телефону. Дом, как и полагается, окружён неприступной трёхметровой кирпичной стеной. Камеры слежения, датчики движения, в любых положениях. В холле первого этажа у входа стоял привезенный на днях сканер-металлоискатель, точно такой же, какие стоят в аэропортах. Возле сканера суетились охранники — кажется, они не совсем понимали, как эта штука работает. Рядом с лифтом (да-да, в этом доме был лифт!) располагалось помещение, заставленное мониторами, системными блоками, пультами управления. Всё это утопало в проводах, среди которых суетился ещё один охранник, с умным видом переключавший какие-то рычажки и тумблеры. — В прошлом месяце мне подарили прототип новой охранной системы с терагерцевыми камерами, — похвастался Север. — Самостоятельно делает анализ видео и звука, если вискарь кинуть в зону обзора, пишет «неопознанный стеклянный предмет в форме литровой бутылки». Безопасность, а как иначе… времена сами знаете какие. Сейчас я вам ещё кое-что покажу… Гости с пониманием отнеслись к этому, зная, чем занимается хозяин дома. Но они спешили и от подробной экскурсии по дому отказались. Бесшумный лифт, работающий от электронной карточки хозяина, поднял их на «верхнюю палубу» особняка. Кальянный зал, гордость Севера, находился под куполом из бронированного стекла, фактически на крыше дома. Пока рассаживались, Север рассказал, что стекло настолько прочное, что при непрямом попадании сможет выдержать даже ракету класса «Патриот». — Короче, если штурм будет, отобьёмся, — засмеялся Север. Гости вежливо покивали в знак того, что поняли шутку, и перешли к делу. — Мы собираемся канал новый пустить, из Средней Азии прямо на Европу. Много заказов, большие деньги. |
