|
— Мы же его вместе уже модифицировали. — Расскажу как минимум то, что я сделал оригинальную версию этого вируса, — сказал Лекс. При этих словах Андерс поднял голову и гордо посмотрел на всех, словно это он был автором «Стакса». — Ты? — недоверчиво спросил поляк. — Ну, вообще-то нас было трое, — признался Лекс. — Ещё Симон и Тулли. — Я всегда подозревал, что эти двое работали вместе над чем-то крупным! — Поляк хлопнул в ладоши. — Но у меня была мысль, что они — виртуалы одного человека. — Нет, это два разных человека, — сказал Лекс. — Мужчина и женщина, по-моему, даже муж и жена. — Точно так я и думал! — снова хлопнул поляк в ладоши. — Но их с нами нет, — сказал Лекс, чуть повысив голос. — Поэтому рассказывать буду я, как ведущий разработчик «Стакса». Вирус «Стакс», оригинальная версия. Писалась для атаки на ресурсы ядерного проекта одной… — А где есть они? — неожиданно спросил серб. — Что? — Лекс, недовольный тем, что его перебили, уставился на серба. — Ты о чёем? — Они жить ещё или отказались и всё? — То есть? Все уставились на серба, явно не понимая, о чём речь. — Ну… я просто решить, что их убивать, если они знать про нас и отказаться… — Курва-матка-чешуя, ты боевиков пересмотрел? — выругался поляк. — Мы же не с убийцами работаем. — А с кем? — мрачно спросил француз. Над столом повисла долгая неловкая пауза. Лекс откашлялся. — Я всё же расскажу вам про «Стакс». Как вы знаете, оригинальная версия использует уязвимости «Окошек», одна из которых, «нулевой день»… — Прежде чем продолжишь, сотри, пожалуйста, «AI». — Поляк поднял руку, указывая на доску. — Это не искусственный интеллект, а удачно собранный пакет поисковых программ. Лексу захотелось подойти к нему и отвесить хорошую затрещину. Вряд ли это троллевидное существо решится на ответку. Всё же он стёр буквы. А потом около получаса рассказывал детали написания вируса, и ещё почти два часа после этого они до хрипоты спорили друг с другом, пытаясь определить свои дальнейшие действия. В этот же день вечером Лекс находился в комнате для совещаний в полном одиночестве, если не считать голографического изображения Лотара Эйзентрегера. Вайтборд был безжалостно исчёркан разноцветными фломастерами. Надписи на нескольких языках, стрелочки, кружочки-квадратики — хаос, родившийся после споров, которые, в общем-то, ни к чему толковому не привели. Лекс делал первый доклад. Отчитался, что провели первое совещание и приступили к работе. Завтра раздача тасков. В течение недели первые результаты. Лозунги, цифры, термины. Эйзентрегер явно не понимал большую половину слов, которые использовал Лекс и почти наверняка плохо переводил звуковой адаптер. Тем не менее ариец терпеливо слушал, не перебивая. Отчёт был коротким, минут на десять. Когда Лекс закончил, возникла пауза, затем Эйзентрегер неожиданно спросил: — Кстати, ты тоже думаешь, что мы их ликвидировали? — Что? — Твой сотрудник, серб… Кэтчер, кажется. Он считает, что мы могли ликвидировать твоих друзей только за то, что они отказались с нами сотрудничать. Лекс вскинул голову. — Вы что, подслушиваете нас? — спросил он и тут же про себя выругался. Ну конечно же, подслушивают. Переводчик в наушниках передаёт всё куда-то на базу, где записи фильтруются и анализируются. — Проект, над которым вы работаете, стоит очень много денег. Вам платят самые высокие гонорары в мире. Ты удивлён тем, что вы находитесь под контролем? — В общем-то, нет, — кивнул Лекс. |
