|
Кажется, воспоминания давались ему нелегко, и делиться ими с первым встречным он явно не собирался. — Я не знал про паука. Ты первый, кто рассказал мне о нём. Но я всегда подозревал, что лисицу создали в противовес какому-то мощному предмету. — Как работает лиса? — спросил Ник. — Тяжело. — В смысле? — В смысле ноша тяжёлая — этот предмет. Знаешь про все интриги, которые вокруг тебя происходят. Весь обман, вся ложь — как на ладони. Ты это не видишь, но понимаешь. Чувствуешь. Знаешь. Пока кто-то что-то замышляет, ты об этом не подозреваешь, но как только совершается первое действие, первый ход — ты уже знаешь, к чему это должно привести. — И что же в этом тяжёлого? — Лиса не различает друзей и врагов. Она одинаково рассказывает владельцу о тех и других. А врут ведь все. В мелочах или по-крупному, дети, взрослые, мужчины, женщины. — Много грязи всплывает, — понял Ник. — Совершенно верно. Начинаешь ненавидеть людей. Потихоньку, капля за каплей… тяжело. Кирсан снова уставился в потолок. Ника так и подмывало задрать голову и тоже посмотреть наверх. И чтобы кто-нибудь их сфотографировал в это время. И на конкурс фотожаб. М-да… — Вы знаете, кто создал эти предметы? — Не знаю. И даже если бы знал, вряд ли это было бы правдой. У Ника создалось впечатление, что Кирсан, пока разговаривал с ним, что-то подсчитывал в уме. — Значит, владелец паука может заранее просчитать все варианты событий и сформировать их нужным образом? — спросил калмык. — Любая случайность запланирована? — Да, что-то в этом роде. Кирсан наконец-то оторвал взгляд от потолка и удостоил им своего собеседника. Предварительно посмотрев на часы. — Что ж, тогда ты на верном пути. Лисица — это действительно самое подходящее оружие против паука. Ты просто заранее будешь знать, для чего происходит каждое действие вокруг тебя. — И? — Что «и»? — Ну… — Ник замялся, заволновался. — Не думаю, что вы дадите её напрокат… Я лишь хотел, чтобы вы… помогли в поисках. Ну, вместе со своей лисицей… Этот… резидент… он сказал, что деньги вам лучше не предлагать… да у меня и нет особо… поэтому… — Не соглашусь ли я помочь тебе просто так, по доброте? — Э-э-э… ну да, — кивнул Ник. — Что-то вроде этого. — И как ты себе это представляешь? Мне оставить всё и ездить с тобой по разным городам? Встречаться с разными людьми… — Может, и нет. Я надеялся, вы расскажете мне. У вас же лисица. Кирсан теперь смотрел куда-то в сторону пустой сцены, где по вечерам играли музыканты. Не отрывая взгляда от сцены, спросил: — Значит, эту девушку зовут Синка? — Да. Ну, это её прозвище, вообще её зовут Инна… — Ник осёкся, понимая, что на самом деле у неё может быть тысяча разных имён и не факт, что её настоящее имя то, которое она ему назвала. — Ей двадцать — двадцать пять, симпатичная, короткая стрижка, рост примерно метр семьдесят, шустрая такая… — Вы знаете её? — встрепенулся Ник. — Возможно. Я встречался с ней дважды. Обе наши встречи, как мне тогда казалось, были случайны. Оба раза я пытался поговорить с ней, но она меня избегала. Исчезала прежде, чем я к ней приблизился. — Давно? — Первый раз в восемьдесят восьмом, и потом спустя десять лет, в ноябре девяносто восьмого. — В восемьдесят восьмом? — Ник покачал головой. — Это не Синка. Ей в восемьдесят восьмом лет шесть было… А сам подумал, что и ему в восемьдесят восьмом было шесть лет. Его тогда как раз в питерский интернат привезли… Его и Лекса… — Вряд ли это она, — покачал головой Ник, одновременно отгоняя неприятные воспоминания. |
