– Тебя как звать?

    – Н’генга, – последовал незамедлительный ответ.

    – Когда-нибудь встречал таких людей, как я? С белой кожей, в незнакомой одежде?

    Н’генга тут же помотал головой.

    – А слышал о таких, как я? Может, старики рассказывали?

    Тот же жест. Ну да, ждать другого ответа было бы верхом кретинического оптимизма…

    – А почему не удивился, когда меня увидел?

    Н’генга пожал плечами:

    – Много кто в лесу жить…

    Сварог непроизвольно хмыкнул.

    – Золотые слова… Как называется твое племя?

    Н’генга опять пожал плечами и смущенно посмотрел на белого товарища по плену:

    – Не понимать. Называться – «племя», и всё…

    – Ясно, – кивнул Сварог. – И как далеко твое племя?

    – Не знать. Далеко. Туда, туда, туда, – он махнул рукой в разные стороны света, – там где-то.

    – А мы где сейчас находимся?

    Н’генга внимательно огляделся и сообщил уверенно:

    – В лесу.

    Сварог терпеливо кивнул. И попытался зайти с другой стороны:

    – Ты видел где-нибудь… э-э… звериные тропы, ровные, как копье, без травы, широкие, с незнакомым, незвериным запахом?

    – Нет, – сказал Н’генга.

    – А такие… летающие штуки в небе, которые вроде бы и птицы, но… – Сварог понял, что несет чушь, вздохнул: – Ладно, забудь, – и вдруг вспомнил: – Стой-ка. А с тобой ведь старик был!

    – Ты не помнить? – очень тихо спросил Н’генга, глядя на Сварога.

    Сварог опустил взгляд на свою изодранную одежду. Одежда была перепачкана глиной. Глиной с берега безымянного ручейка…

    Н-да. Значит, не все события прошедших суток ему пригрезились, были и моменты просветления. И этот сумасшедший бег через лес, и эпизод на берегу ручья… Вот ведь черт, а?! Не-ет, ребята, пора валить от туземцев, пора-пора, пока окончательно крышу не демонтировали, валить – а там будь что будет…

    И тут, словно прочитав его дезертирские мысли, туземцы зашевелились, принялись подниматься на ноги. Нет, ничего они не прочитали – просто на полянке появился давешний вождь. Видок у него был, надо сказать, как у Штирлица, который только что узнал, будто бы Геббельс есть русский разведчик и теперь Максим Максимыч переподчиняется лично ему. Он почтительно приблизился к пленникам (Сварог инстинктивно напрягся, изготовившись к акции), посмотрел на бледнолицего пришельца весьма странно, то ли со страхом, то ли с почтением, вдруг бухнулся на колени и протянул на вытянутых руках некий весьма странный предмет.

    Сварог непроизвольно всмотрелся.

    Предводитель держал в руках не что иное, как нож с ручкой в форме муравья; нож, на первый взгляд сделанный из слоновой кости и выкрашенный в густой черный цвет: вот, пожалуйста, трехгранное короткое лезвие, по длине не превосходящее сигаретную пачку.