После окончания представления Митько и Василий, дождавшись, когда толпа разойдется, подошли к скомороху. Тот собирал брошенные ему монетки. Увидев дружинников, Клим широко улыбнулся и подмигнул.

– Как приятно видеть вас! – сказал скоморох. – Через две недели я отправляюсь в южные княжества. Но вы, по крайней мере, услышали мою последнюю балладу! Кстати, это не сатирическая песенка, это серьезное произведение! И как вы заметили, оно нравится публике!

– Но не нам, – заметил Василий.

– Правда! – подтвердил Митько. – Кто тебя надоумил выбрать столь мрачный сюжет?

– Я полагал, что куплеты о смерти боярышни вызовут у публики интерес, – ответил Клим и с важным видом добавил: – Актер должен обновлять репертуар!

– Но в своей песенке ты болтаешь бог весть что! – возмутился Митько. – Смерть боярышни не имеет никакого отношения к греческим драгоценностям. Что за идея говорить о проклятии и призраке?!

Ничего не ответив, скоморох завернул горсть монет в грязный плат и принялся собирать кольца и шары.

– Послушай, Клим, я хорошо тебя знаю, – продолжал Василий, вставая перед скоморохом. – Ты что-то скрываешь от нас! Держи монету. У тебя наверняка пересохло в горле, и ты не можешь петь. Вскоре ты выпьешь целый кубок медовухи. Однако прежде расскажи о том, что тебе известно.

Не заставив просить себя дважды, Клим схватил монету. Немного помолчав, он заявил:

– Я сочинил эти куплеты, потому что своими глазами видел нечто ужасное… Я знал, что боярышня Настасья умрет!

– Как это так? Что ты видел? – хором воскликнули отроки.

– Конечно, это был не призрак Феофано, – признался Клим. – В своих куплетах я пою о греческой царице, поскольку это лучше для сцены.

– Переходи к сути! – нетерпеливо воскликнул Митько.

– То, что я видел, – неторопливо продолжал Клим, – поистине ужасно! Позавчера в час обеда я должен был петь и плясать в одном из богатых домов. Трапеза длилась довольно долго, и я ушел с праздника после четырех часов. Чтобы вернуться в трактир, надо было пройти за дворцом. И вот тогда-то я через изгородь увидел в саду Настасью. Сначала я узнал голос боярышни, но она замолчала прежде, чем я сумел что-либо расслышать. Потом я увидел ее, прекрасную как божий день, в расшитом голубом платье! И только затем я заметил того, другого, который наполовину спрятался за деревом! Но я понял, кто это был!

– Ты изводишь нас! Кто это был? – закричал Митько, хватая скомороха за расстегнутый ворот рубахи.

Клим с достоинством высвободился, потом с опаской огляделся и прошептал:

– Это был сам Велес, бог мертвых, властелин теней!

– Ты издеваешься над нами! – гневно воскликнул Василий. – Мы ждем от тебя сведений, а не россказней о языческих богах!

– Если это был не Велес, то дьявол, – спокойно сообщил Клим. – Я, как и вы, верю в Святую Троицу. Тем не менее я сразу же подумал, что это Велес. Он был весь черный и мохнатый, как медведь. К тому же я слышал звон колокольчиков, висевших у него на поясе!

– Скажи мне, сколько кубков вина ты выпил, прежде чем покинуть дом, в котором пел? – разочарованно спросил Василий.