Чингиз Абдуллаев. Пьедестал для аутсайдераДронго – 104
«Следует зрело и неоднократно обдумывать свои планы до приведения их в исполнение и, даже рассчитав все самым основательным образом, необходимо принимать во внимание несовершенство всякого человеческого знания, вследствие которого всегда могут встретиться обстоятельства, рассмотреть и предусмотреть которые невозможно, но при которых весь расчет может оказаться неверным». «Любящий деньги не только ненавидит врагов своих, но и к друзьям относится как к врагам».
Глава 1
Дронго прилетел в Москву поздно вечером, когда в городе начался сильный дождь. Встречавший его Эдгар Вейдеманис приехал в аэропорт в плаще, несмотря на теплую майскую погоду. Они вышли из здания нового аэропорта «Шереметьево», который стал удивительно удобным после того, как его перестроили. Насколько неудобным и тесным он был еще несколько лет назад, настолько просторным и удобным стал после реконструкции. Усевшись в машину, которая ждала их на стоянке, они поехали в центр города. – Надеюсь, меня никто срочно не искал? – поинтересовался Дронго. – Даже не надейся, – усмехнулся Вейдеманис, – все время звонят и тебя спрашивают. Твоя слава перешагнула границы, и теперь звонят даже из соседних стран. Особенно из Казахстана и Украины. Там, видимо, считают, что ты мастер на все руки. – В каком смысле? – Обычные личные запросы. Кому-то нужно проследить за женой, а кто-то пытается найти сбежавшего мужчину. Я пытаюсь им объяснить, что ты никогда не занимался подобными делами. И вообще, ты специалист по наиболее тяжким преступлениям. В таких случаях каждый из позвонивших считает, что именно их случай самый тяжелый. Они просто путают специфику жанра, считая тебя обычным детективом, которого можно нанять, заплатив деньги в детективном агентстве, и отправить следить за неверным мужем, искать сбежавшую любовницу или приструнить нерадивого отпрыска. Им трудно поверить, что ты аналитик, который лично не занимается подобными глупостями. – Для этого у настоящего сыщика должен быть свой Арчи Гудвин, – вспомнил Дронго, – это как у Рекса Стаута. Я буду сидеть неподвижно в кресле, разгадывая одну загадку за другой и обожая орхидеи, как Ниро Вульф, а ты будешь бегать в поисках преступников и сообщать мне во всех подробностях о наших расследованиях. Такой вариант тоже возможен, но мне он крайне неинтересен. Я бы хотел всегда лично участвовать в расследованиях и лично присутствовать на местах преступлений. Уже не говоря о том, что неподвижный образ жизни явно не для меня. – Только не говори этого при Джил, – напомнил Эдгар, – ей, по-моему, не очень нравится твоя профессия. – Она терпеть не может мою профессию и мои частые отлучки в Москву или в Баку. Джил считает, что я должен ухаживать за цветами и деревьями в ее римском доме и навсегда бросить дело, которым занимаюсь вот уже столько лет, – согласился Дронго. – Но это занятие не для меня. Без умственной работы я быстро завяну, как цветок, который несколько дней не получал воды… Значит, ты всем отказал? – Всем, кроме одной посетительницы. В их небольшой офис на проспекте Мира иногда попадали и абсолютно незнакомые люди, которым удавалось узнать либо номер телефона, либо адрес, по которому обычно сидели Эдгар Вейдеманис и постоянно дежуривший на телефоне Леонид Кружков. – Что за посетительница? – поинтересовался Дронго. – Женщина, которая прилетела из Швейцарии, – вспомнил Вейдеманис, – ей уже под шестьдесят, и она очень плохо выглядит. Я подозреваю, что она серьезно больна. |
