В бывшей студенческой алхимической лаборатории царило оживление. Там собрались все восемь призраков. Семеро лжеПолуш занимали места у столов — эдакие прилежные ученики.

Нурии развили бурную деятельность. Трое раскатывали на столах новенькими скалками несуществующее тесто. Дваполуша с глуповатой улыбкой на лице шевелил кистями рук (я не сразу сообразил, что он сворачивал воображаемые батоны). Шестьполуша орудовал ситом — имитировал просеивание муки. Что изображали Разполуша и Триполуша я не понял; но заподозрил, что эта парочка месила огромные виртуальные комки теста.

Мастер Потус неторопливо перемещался по залу — наблюдал за работой своих учеников, вносил коррективы в их действия.

«Через четыре дня приступим к работе с продуктами, етить их, — сообщил старый пекарь. — В аккурат, как закваска поспеет. Девочки почти готовы к настоящей работе. Ловкие заразы и сообразительные попались. Будет из них толк. Завтра буду учить их обращаться с оборудованием».

«А почему через три дня, старик? — спросил я. — Чего тянуть? Или не доверяешь своим протеже? Первое время можно обойтись без закваски — использовать только магию. Мы с Полушей такое делали — неплохо получалось. Или не помнишь? Народ наш хлеб ел и нахваливал».

Старый пекарь ответил не сразу. Замер.

Я почувствовал его недовольство.

«Можно попробовать и с магией, — наконец, произнёс мастер Потус. — Энто токмо для тренировки. Поначалу у девчонок вряд ли выйдет чегой-то хорошее. Бестолковые они ещё».

Мне почудилось, что старик говорил о нуриях едва ли не с умилением.

«Однако ж, неправильный хлеб будет не жалко выбрасывать в этот твой ути…лизатор, — заявил призрак. — Поглядим. Завтра тебе отвечу. Ну а пока… шёл бы ты отсюда, парень. Мешаешь ты мне. Да и девочек отвлекаешь. Продавщицей лучше своей займись. Поучи ребёнка уму-разуму. Хлеба ты хочешь продавать тьму-тьмущую. Справится ль девка с такой работой одна?»

«Помогу ей на первых порах, — сказал я. — Справится. Она шустрая. И сообразительная».

«Чёй-то сомневаюсь, — сказал старик. — Да то твоё дело. Моя работа — печь хлеб. Наверху сам разбирайся. Понадобится совет — спросишь. Мож, и подскажу чего».

Старик вновь двинулся от стола к столу.

«Всё, парень, ступай, — сказал он. — Надо будет чего — позову».

* * *

Утром я взвалил на себя работу мага-артефактора — мне перепали от профессора некромантии и такие умения. Вот только после случая с рунами, изучать их я не стал. Хоть мэтр и намекнул на такую возможность. Заставил меня заподозрить, что это его цель — вынудить меня переписать в свою память все знания Мясника. Но уж очень многое пришлось бы переносить. Я не решился повторить ту ночь, когда едва не рехнулся от боли. Решил, что в этот раз снова справлюсь при помощи мэтра — не привыкать.

Тонкости затеянного дела я выяснил у профессора Рогова, когда позапрошлой ночью трясся по ночному городу в коляске, возвращаясь от товарища Шляпы. Узнал, что конкретно мне понадобится для задуманной работы. Оказалось: немногое. Пришлось лишь раздобыть в логове Мясника тонкие кисти и краску всех цветов радуги.