Он хмыкнул.

— Потому со временем я подрастерял свой фанатизм.

Продолжил:

— Представьте, что люди отказываются есть ваш хлеб, мастер Карп. А те, кто всё же купил его — ругают. Долго ли вы после такого сохраните любовь к профессии? Я берёг её больше двадцати лет. Но всему когда-то приходит конец. И если ещё недавно там, в Персиле, я не допускал и мысли, что вы избежите наказания за свои проступки, то теперь…

Служитель Хакин замолчал.

— За какие проступки? — спросил я.

Жрец махнул рукой.

— Перестаньте, мастер Карп, — сказал он. — Я опытный дознаватель. К своим тридцати четырём годам повидал всякого. И теперь почти безошибочно определяю, когда мне говорят правду, а когда пытаются водить за нос. Вас я вижу насквозь. Пусть и не до конца понимаю, откуда вы такой взялись. Но вот на что вы способны — представляю уже довольно чётко. Зря вы улыбаетесь, господин кулинар.

Я убрал с лица улыбку.

— У вас на лбу написано происхождение. Да, так и есть. Что вы забыли в поварской школе — это ваше дело. Но замашки кланового вы почти не скрываете. Потому что привыкли к ним с рождения. Вот и при разговоре со мной не прячете глаза. И не трепещете при мысли об очистительном костре. А это о многом говорит, мастер Карп. Особенно человеку моей профессии, повидавшему не одного мага-самоучку.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — сказал я. — Я пекарь…

— С этим трудно спорить, мастер Карп, — прервал меня жрец. — Вы замечательный пекарь. Говорю это с уверенностью и без иронии. Помню ваш медовый хлеб.

Он мечтательно закатил глаза.

— Я стану одним из первых покупателей в вашем магазине. И посоветую его всем знакомым. Вижу, ждать мне осталось недолго.

Служитель Хакин окинул взглядом блиставшее яркими красками помещение.

— Жители Норвича пока не представляют, как им повезло, — сказал он. — Скоро они смогут вкусить ваши творения. Судя по размаху этого зала — местные попробуют и многое из того, чем вы не баловали провинциалов. Уверен, господин пекарь, в Персиле многие добрым словом вспоминают ваш хлеб. Как и я. Ваше предприятие в столице ждёт успех — не сомневаюсь в этом.

— Спасибо.

— А ещё я почти не сомневаюсь, что вы прячете ото всех перстень мага, — сказал младший дознаватель. — Только этим могу объяснить отсутствие у вас страха перед очистительным костром. Вы уверены, что всяко сумеете его избежать. Хотя и надеетесь, что доказывать вам ничего не придётся: не желаете раскрывать посторонним своё истинное происхождение. Как вам такое, мастер Карп?

— Интересное умозаключение, — сказал я.

— По вашей реакции вижу, что угадал. Если и не всё, то многое. Не стану выпытывать у вас, к какой из княжеских семей вы принадлежите по праву рождения. Хотя на этот счёт у меня тоже есть догадки.

Служитель Чистой силы прищурился.

— Я не буду влезать в ваши семейные дрязги, — сказал он. — Верю, что у вас есть веская причина скрывать своё происхождение. Сомневаюсь, что вы надели кольцо поварской гильдии лишь из любви к кулинарии. Должно быть, рассчитывали так избежать внимания со стороны клановых: те нечасто замечают обычных горожан. Но всё же вы не рискнули обосноваться поближе к княжеским районам города.

Жрец сделал характерный жест руками — показал, что мои якобы «разборки с клановыми» его не касаются.