|
Полина Андреевна хотела вскрикнуть, да только воздух ртом втянула. - Устав из-за тебя нарушил, - раздался ворчливый голос старца Израиля. - Ночью из кельи вышел. Грехом насилия оскоромился. А всё потому, что знаю: женщины твоего типа упрямы и любопытны до безрассудства. Нипочем бы ты в мир не вернулась, пока всё тут носом своим конопатым не разнюхала. Что ж, гляди, коли пришла. Вот он, сколок небесный, который мы, схимники, сотни лет оберегаем. Знак это, ниспосланный основателю нашему святому праведнику Василиску. Только гляди, никому про это ни слова. Уговор? Госпожа Лисицына молча кивнула, ибо после всех ужасов дар словесный к ней еще не вернулся. - А кто сей отрок? - спросил схиигумен, опершись на посох и склоняясь над упавшим. Ответить она не успела. Стремительно приподнявшись, Алеша вонзил отшельнику напильник в середину груди. Выдернул и ударил снова. Израиль повалился на своего убийцу. Зашарил руками по земле, но ни встать, ни даже приподнять голову уже не мог. Всего несколько мгновений понадобилось Ленточкину, чтоб сбросить с себя костлявое тело старца и встать на ноги, но и того было довольно, чтобы Полина Андреевна отбежала от стены на середину пещеры, выхватила из саквояжа револьвер и сбросила с него скользкий шелк. Саквояж кинула на пол, вцепилась в рифленую рукоятку обеими руками и прицелилась в Алексея Степановича. Тот смотрел на нее безо всякой боязни. Криво усмехнулся, потирая ушибленный затылок. Выдернул из груди отшельника клинок - безо всякого усилия, будто из масла. - Умеете из огненного оружья стрелять, сестрица? - спросил Ленточкин игриво. - А на какую пипочку нажимать, знаете? Он небрежно, вразвалочку шел прямо на нее. Алмазы на клинке потускнели от крови и уже не сверкали. - Знаю! Револьвер "смит и вессон" сорок пятого калибра, шестизарядный, центрального огня, с курком двойного действия, - выпалила госпожа Лисицына сведения, почерпнутые из баллистического учебника. - Пуля весом три золотника, начальная скорость сто саженей в секунду, с двадцати шагов пробивает трехдюймовую сосновую доску. Жаль только, голос срывался. Но ничего, и так подействовало. Алексей Степанович замер. Озадаченно посмотрел в черную дыру дула. - А где "кольт" тридцать восьмого калибра? - спросила Полина Андреевна, развивая успех. - Тот, из которого вы застрелили Лагранжа? Дайте сюда, только медленно и рукоятью вперед. Когда Алеша не послушался, она ничего больше говорить не стала, а взвела курок. Щелчок, вроде бы не такой уж и громкий, в пещерной тишине прозвучал до чрезвычайности внушительно. Убийца вздрогнул, бросил напильник на землю и выставил руки ладонями вперед. - У меня его нет! В воду выкинул, в ту же ночь! Не прятать же его было в оранжерее? Еще садовник бы нашел. Осмелевшая расследовательница грозно качнула длинным стволом: - Лжете вы! Ведь не побоялись же василисково одеяние прятать? - Подумаешь - ряса и ряса, да сапоги старые. Если б кто нашел, не придал значения. Ах! - всплеснул вдруг руками Алексей Степанович, с ужасом глядя куда-то за спину Лисицыной. - Ва... Василиск! Увы, клюнула Полина Андреевна на нехитрую, мальчишескую уловку. На всякого мудреца отмерено довольно простоты. Обернулась заполошно, вглядываясь в тьму. Ну как и вправду тень святого заступника явилась свое сокровище защитить? Тени-то никакой не было, а вот ловкий Алеша, воспользовавшись моментом, пригнулся да и припустил к галерее. |
