Караванщик не преминул сам настучать Варягу, что мол его соглядатаи, как только начались дачи и фермы, сразу начисто забросили службу и не пропускали ни одной встречной юбки. Впрочем, у многих дачных девушек никаких юбок не было, а у некоторых вообще ничего не было — вокруг Порта Неприкаянных Душ нравы традиционно вольные, даже несмотря на набеги киднепперов.

Варяг охотно поверил в эту историю, тем более, что все так и было, и принял соломоново решение никого не наказывать и отправку пленника не задерживать, однако еще раз предупредил всех от Караванщика и до последнего приблудного пацана, что они головой отвечают за сохранность пленного.

После этого притащили Гарина, который был даже не в маске, а с наглухо забинтованной головой. От подбородка до макушки сплошные бинты, только нос открыт, а рот, очевидно, заклеен под бинтами изолентой, потому что пленник мог только мычать.

— А как его кормить? — спросил Караванщик.

— А никак, — ответил Варяг. — Дорога недлинная, не помрет. Тем более, у врача есть глюкоза в ампулах.

«Знаем, какая у него глюкоза», — подумал Караванщик. Он заранее предполагал, что Варяг посадит Гарина на иглу, и теперь понял, что так оно и есть.

Раньше этого бы хватило, чтобы полностью подчинить себе президента Экумены. В обмен на наркотики он стал бы отдавать любые приказы.

Но недавно в джунглях нашли древесный гриб‑мутант, который начисто забивает все остальные наркотики, устраняет ломку, а сам, между тем, не вызывает привыкания.

То есть абсолютно.

Таким образом, отпускать Гарина, будь он хоть трижды на игле, все равно нельзя.

Этим грибом его вылечат за неделю. А подчиняться его приказам, отданным из другого места, остальные правители Экумены станут лишь в том случае, если поддадутся на шантаж.

А они пока не поддаются, и Варяг решил испробовать новый метод. Пусть Гарин поработает на плантациях Балуева вместе с другими рабами, голый под палящим солнцем и ударами кнута. И все это будет запечатлено на фото( и видеопленку, и пусть соратники полюбуются. Может, это пробудит в них сострадание.

Везти Гарина в Шамбалу решили сушей. Привязали к носилкам и понесли. Носилки окружали боевики Варяга, дальше спереди, сзади и по бокам следовала караванная охрана, а потом уже все остальные, которых стало теперь еще больше.

Когда караван углубился в джунгли бандитской территории и стукачи расслабились, люди Гюрзы решились поговорить с Караванщиком еще раз. Они поспешили предостеречь его от попыток перехватить Гарина на марше и более чем прозрачно намекнули, что лучше это сделать на плантации. Конечно, там тоже будет крепкая охрана — но, пожалуй, не крепче, чем была у президента Экумены до похищения.

Подробнее обсудить эту идею решили позже, когда рядом вообще не будет стукачей и соглядатаев.

А тем временем в Белом Таборе Шорохов и Игнатов так и не дождались возвращения своего элитного отряда из Шамбалы. Примчался в Белый Табор только один гонец, который сообщил, что Гарин теперь тоже в Шамбале, так что возвращаться нет смысла. Наоборот, надо послать туда подмогу и как можно скорее.

74

— Аллилуйя, аллилуйя, слава тебе, Боже, — пел хор в полном соответствии со староверческим каноном, и многие из поющих даже не подозревали, что триста лет назад люди убивали друг друга и сжигали сами себя только потому, что никак не могли решить, сколько раз надо петь «аллилуйя» в этой фразе — дважды или трижды.

То, что люди с тем же примерно азартом убивали друг друга сейчас, было понятнее.

Они делили золото, сферы влияния и власть — а это вещи куда более весомые, чем какие‑то молитвенные заклинания.

Однако мудрый человек Владимир Востоков, который молча созерцал литургию под открытым небом, склонялся к мысли, что новые религиозные войны уже не за горами.