|
Проиграл немного, захотелось отыграть хотя бы свое… Тут подходит один мужик. У меня, говорит, сын студентом был, как ты. Разбился на машине. Ты, мол, мне его напоминаешь. Предложил в долг. Выиграешь, говорит, отдашь. Дал пятьдесят долларов. Я поменял, стал играть. Выиграл немного, потом еще — короче, свое вернул и еще осталось. Отдал ему долг… Хотел уже уходить. Он говорит: а вдруг сегодня твой день? Если что, ты не бойся, я еще одолжу, парень ты порядочный. Я и подумал — а вдруг и правда мой день? Что, так не бывает, что ли? Взял у него сотню… Витька, ну, приятель мой, не будь дурак, слинял. А я остался. Ну и пошло-поехало… Я теперь думаю, что они многих лохов типа меня так разводят, — он помолчал. — Наркотиками, наверное, тоже торгуют: подходил ко мне однажды после лекций один из ихних, дерганый такой, глаза стеклянные.
— И он тебе… предлагал наркотики? — со страхом спросила она. — Не, про долг напоминал. Она облегченно вздохнула. Положила руку ему на плечо. — Ладно, Слава. Время еще есть. Придумаем что-нибудь. Как ей самой хотелось бы верить в это! Сын дернул плечом, встал. — Я пошел спать. Она просидела на кухне до двенадцати ночи, продумывая все варианты. Наконец, пришла к выводу, что надо срочно дать объявление в местную газету. Что-нибудь типа «ищу любую высокооплачиваемую работу, можно круглосуточной сиделки…» Кто-то на работе рассказывал, что платил сиделке, которая ухаживала за его парализованной матерью, сто пятьдесят баксов. К примеру, если она нашла бы такую работу и попросила выплатить авансом, за десять месяцев вперед? Есть же у них в городе пожилые, прикованные к постели люди, которым нужен круглосуточный уход? Хотя, конечно, маловероятно, что кто-то вот так запросто даст ей полторы тысячи долларов вперед… Это во-первых. А во-вторых, все равно будет не хватать еще полторы. Но, по крайней мере, может быть, они, получив половину, согласятся немного подождать, отсрочить выплату всей суммы? Света уронила голову на руки и разрыдалась.
Саша
Итак, моя командировка, похоже, заканчивалась. Я пробыл в Ираке чуть больше двух недель. «Прощай, Багдад…» Заголовок из той газетной статьи о моей несчастливой двоюродной сестре как нельзя лучше подходил к ситуации. Я вспомнил газетный снимок: молодая красивая женщина с большими печальными глазами на скамейке под пальмой, рядом с ней — смуглый, на мой взгляд, ничем не примечательный араб. Что ж, любовь зла… Странным образом ее судьба как-то повторилась в моей: ее, эту Лену, которую я и видел-то всего пару раз еще когда был школьником, любовь погнала за тридевять земель. Меня — тоже. И тоже в Ирак. Ни в том, ни в другом случае ничем хорошим это не кончилось. А впрочем, чего я ною? Сам нарывался… Что ожидало меня в будущем? Инвалидная коляска? Или вообще постель, с которой я даже не смогу подниматься? Или все же они сумеют поставить меня на ноги? Через день после визита гендиректора и главного инженера пришел посетитель, которого я ожидал увидеть меньше всего. Еще точнее — не ожидал увидеть вовсе. Это был тот самый парень, которого я вытащил из вертолета. — Хай, Алекс! — бодро приветствовал меня он — откуда только разузнал мое имя? Гостю не доставало традиционной голливудской улыбки, но я догадался, что для последней ему не хватает нескольких зубов, потерянных при падении вертолета. Он был чуть бледен, на скуле красовался большой синяк, левая рука была в гипсе, но в целом выглядел неплохо — раз в десять лучше, чем ваш покорный. — Ду ю спик инглиш? — осведомился он, пожимая мне руку и присаживаясь. — Йес, я ду бат херово, — ответил я старой институтской шуткой. |
