|
Нет, все-таки в квартире никого. Если бы пудель услышал звонок, он, наверное, подал бы голос. Но, может быть, там одна Вера? Какой-то звук был, он явственно его слышал. Снова стал звонить, непрерывно нажимая кнопку. Мелодичный звон перешел в сплошную трель. Прекратил — тихо. Тронул дверную ручку, нажал — дверь даже не колыхнулась. Три замка. В первый приход мощный замковый заслон не вызвал у него вопросов, теперь же он подумал — зачем столько запоров? Да, в квартире ценности, но ведь есть общественная дежурная. Если страх — перед кем? Оглянулся — рядом в торце лестничной площадки, почти впритык, дверь квартиры двадцать. Пожалуй, звонить в соседнюю квартиру рано, надо поговорить с дежурной. Если она дежурила всю ночь, хорошо. А если нет? Кроме его собственных соображений, никто и ничто не говорит о том, что могло случиться что-то серьезное. Да и у него самого есть пока только неясное беспокойство. Ощущение, что что-то неладно, но только ощущение, ничего больше.
Вышел на улицу и увидел, что на лавочке у подъезда молодая женщина листает какой-то журнал, покачивая детскую коляску. — Простите, вы живете в этом доме? — Да, а что вас интересует? — Где мне найти дежурную? — Тамару Антоновну? В 106-й квартире. Открывшая дверь квартиры сто шесть пожилая Тамара Антоновна оглядела его не очень приветливо. Хорошо, он будет гнуть ту же линию — «старого знакомого». — Простите, Тамара Антоновна? — Ну, Тамара Антоновна. — Вы меня не помните? Я вчера вечером выходил. Из двадцать первой квартиры. У Веры Гаевой был в гостях. — У Веры Гаевой? — Тамара Антоновна будто к чему-то прислушиваясь. Ну, допустим. От меня-то что нужно? — Вы вчера дежурили, я хотел спросить — она из дома поздно вышла? После того как я ушел? — Что-то не помню, чтобы она выходила. — И с собакой не гуляла? — Она собаку ночью никогда не выводит. Вам-то что, молодой человек, гуляла она с собакой, нет? Вы кто ей будете, муж? Да я б и мужу не стала говорить. — Да я волнуюсь просто. Пропала она куда-то. За ней машина могла вчера приезжать, вы не слышали? Тамара Антоновна, миленькая. Мне очень важно. — Ну и что — важно. — В глазах дежурной появилось сомнение. — Мало ли кому что важно. Не слышала я никакой машины. — А в квартиру к Вере кто-нибудь приходил? После меня? — Никто не приходил. — Вы… всю ночь дежурили? — Вот привязался. Ну, не всю ночь дежурила, спать ушла. Я ж живой человек. — Сколько было времени, когда вы ушли ночью? — Не помню. Около двух, что ли. Да, два, полтретьего. Еще вопросы есть? Если нет, до свидания. — Но утром вы все-таки спустились? — Ну, спустилась. — Когда? — Вот настырный. Не помню даже. Ну, около шести. Все, прием окончен, молодой человек. До свиданья. — Спасибо, Тамара Антоновна. — Дверь закрылась. Если сейчас в квартире двадцать один никого нет, Вера вместе с Фифи могла выйти из дому только ночью. Между двумя и шестью. Все-таки — откуда шорох? Хорошо, самая пора наведаться в квартиру двадцать. Если бы с Верой и Фифи что-то случилось, пусть даже ночью, соседи наверняка бы услышали. Он шагнул к лифту, но выйти из тамбура не успел — дверь квартиры сто шесть открылась. Выглянувшая Тамара Антоновна окликнула его: — Молодой человек, вы кто ей будете-то? — Знакомый. — Может, она уехала? Что вы волнуетесь? — Да я пока не волнуюсь. |
