Краска «КО»

Выйдя из отдела информации, Тауров уже знал: чтобы рассеять наконец все сомнения с ремонтом питьевых танков на «Петропавловске-Камчатском», ему надо поговорить с Горбуновым из трубопроводного цеха еще раз. И все. Впрочем, достаточно будет задать пару вопросов любому из тех, кто имел отношение к ремонту, например, производственному мастеру, посреднику или строителю, и по их ответам он просто обязан понять, чисто или нечисто с этим форпиком. И тогда разговоры с людьми можно будет оставить и поработать с документами. Документы не соврут, это уж точно. Что же касается опущенной ему в карман записки и «личного»… Выяснить все это будет легче именно накоротке, за чашкой кофе, дома у Гаевой.

В стоящем на отшибе на заводской территории трубопроводном цехе Горбунова не оказалось, хотя Тауров обошел все работающие здесь бригады. Сторонясь от разлетающихся веером искр сварки, под лязг двигающихся под потолком мостовых кранов прошел в комнатушку, которую все называли дежуркой. Здесь, усевшись на табуретки, спорили о чем-то сменный мастер Лытков и инженер отдела снабжения Болышев. Одетый в добротную куртку осанистый Болышев криво усмехался. Было ясно — у него всегда есть свое мнение и он будет стоять на нем непоколебимо. Тауров хорошо знал и недавно работавшего Лыткова, и Болышева, считавшегося на заводе старожилом. Прервал их спор:

— Прошу прощения, не видели Горбунова?

— По расписанию Горбунов вроде на «Кондопоге», — сказал Болышев. — В первом доке. Вычеслав Петрович, хотите, вместе поищем. Мне он тоже нужен.

Выйдя из цеха, они с Болышевым двинулись вдоль причалов. На вид Болышеву было под пятьдесят. По причалам он шел легко, ловко переступая через натянутые, швартовы. Пройдя немного, заметил:

— Задолжал мне Горбунов краску «КО». Восемь бочек. Брал он и сухой цемент, но это я не считаю. Главное, «КО», дефицит ведь. Взял, а отчета до сих пор нет.

— И по каким судам?

— Главным образом по «Петропавловску». Стоял тут у нас такой месяц назад.

Конечно, краска «КО», может быть, и не связана с запиской Гаевой. И все-таки, кажется, Болышева он встретил кстати. Что же, надо проверить незаметно. Обогнув бочку, Тауров сделал вид, что отворачивается от ветра.

— Понятно, «КО», по-моему, бортовая?

— Краска используется для работ, связанных с предохранением металла от коррозии. На «Петропавловске» ее брали для ремонта питьевых танков. В форпике.

— А что именно покрывают этой краской в питьевых танках? Внутреннюю поверхность?

— Конечно. У краски специальное назначение, поэтому она и дефицит.

— Любопытно. Значит, я отстал. Мне казалось, внутреннюю поверхность танков покрывают цементным раствором.

— Насчет того, что отстали, — это точно. Раньше действительно внутренность танков покрывали цементным молочком. Но как появилась «КО», стали переходить на нее. Цементное покрытие изнашивается, его надо обновлять каждый год. Ну а, скажем, «КО-сорок два» — после нее в танки можно лет семь-восемь не заглядывать.

Перешагнув швартов, Болышев остановился. Прямо над ними возвышался борт с надписью: «Кондопога». История с краской «КО» любопытна, подумал Тауров. Все эти обстоятельства можно использовать прямо сейчас, при разговоре с Горбуновым. Ведь в любом случае бригадир не должен догадываться, что именно он, Тауров, пытается у него выяснить. Да, сам того не подозревая, Болышев сейчас ему помогает.

— Вадим Алексеевич, просьба — отмените-ка пока разговор с Горбуновым.