Охрана была два человека, прикончив их до того как они подняли тревогу, я перетаскал шесть ящиков с тротилом и заложил взрывчатку. Для детонации пришлось использовать динамит и бикфордов шнур. Отмерив шнура на пятнадцать минут, я поджег его и со всех ног рванул к машине. Рвануло, когда я отъехал от шлюзов километра на полтора. Вода не зная куда деться хлынула в тот самый туннель из которого я наблюдал за шлюзами.

Видеть, что происходит, я не мог, но когда проезжал мимо воздушного коллектора, то вверх ударила струя воды, показывая, что затопление метро идет полным ходом.

Надеюсь, рабочие не ошиблись и заполнение метро будет постепенным, чтобы избежать больших жертв. Я надеялся на их профессионализм, но вот этот столбик воды ввел меня в сомнения. Это какой же был напор воды, что рванул по туннелям?

Уже давно стемнело, поэтому при свете фар я выехал на набережную и свернул к Тауерскому мосту, по которому проезд грузовиков был запрещен. Машущий руками полицейский едва успел отпрыгнуть в сторону, когда я пролетел мимо и остановился посередине пролета. Не обращая внимания на проскакивающие мимо машины, выпрыгнул на дорогу и поджег шнур что торчал из кузова и, маша руками тормознул легковушку, буквально бросившись ей под колёса. Прыгнув на заднее сиденье, я приставил к шее водителя ствол пистолета и крикнул:

– Гони!

Мы пролетели мимо поста на съезде с моста, честно говоря, я не знал, что он был вооружен, поэтому неприятно удивился, когда по корпуса машины забарабанили пули.

Быстро очухались, только останавливаться нам было нельзя, фитиль горел две минуты.

Вдруг машина вильнула и я увидел как водитель заваливается на руль. Пришлось его перехватывать и брать управление на себя, благо он продолжал жать на педаль газа.

На скорости мы повернули в одну из улиц, сбив столбик освещения отчего было разбито лобовое стекло и мусорный контейнер. И тут сзади рвануло. Семьсот кило взрывчатки – это семьсот кило взрывчатки. Нас спасли тесно стоявшие дома,по которой мчалась плохо управляемая машина, так как мне приходилось не только держать руль, но и придерживать заваливающееся тело. Повернув на очередном повороте, я дотянулся и заглушил двигатель, поставив на нейтраль и потянув ручной тормоз, однако 'Жучок' мы проскочили. Дальше я вывалился из машины, оставив тело погибшего неизвестного водителя в салоне, и побежал к 'Жуку'. В это время следом за нами выскочила полицейская машина, возможно, они и преследовали нас, только я борясь с управлением этого не заметил. Так вот они выскочили, но я их уже ждал, держа пистолет наготове, и посылал пулю за пулей в лобовое стекло преследователей. Та внезапно резко свернула, перелетела с громким хлопком лопнувшей покрышки через бордюр тротуара и врезалась в стену дома. Через лобовое стекло вылетело тело в форме полисмена и застыло на изуродованном капоте. В салоне еще кто-то шевелился, поэтому сменив магазин, я продолжил огонь на добивание. Только после этого я подбежал к 'Жучку' и сел за руль. Все, теперь рвать в аэропорт. А лучше переодеться, утопить так хорошо мне послужившую машину, моего боевого друга и на такси добраться до аэродрома, благо до вылета оставалось всего два часа.

Так я и сделал, отъехал подальше, поглядел на зарево, где находился мост.

Поудивлявшись что там горит, мост же каменный, и, переодевшись в дорогую одежду, столкнул 'Жука' с набережной в воду. Одежда американца осталась в машине.

Через час я был в аэропорту и прошел на борт нанятого самолета. Еще через час мы были над Ла-Маншем. При пересечении границы я вздохнул спокойнее и прикрыл глаза.

Лететь тут чуть больше часа, вздремнуть не успею, да и не надо мне этого. Сразу после посадки такси и на вокзал где в полночь идет скорый до Парижа. Это я в путеводителе посмотрел, где были расписания поездов Европы. Все рассчитано. А почему в Рим? Так пусть меня ищут куда я делся, если конечно вообще искать будут.