Стреляю равнодушным взглядом в старосту, не отвлекаясь от чистки зубов. Милена выглядит так, словно только что вернулась с фестиваля «Горящий человек» и шла пешком прямиком из Невады. Увядшая укладка, черные крошки туши под воспаленными глазами, опущенные уголки бледных губ. Уверена, вчера она была безупречной и яркой, но безжалостное утро всегда покажет настоящее лицо.

– Богдана, я хотела попросить тебя… – произносит Милена с такой интонацией, что ангелы бы обзавидовались.

Сплевываю остатки зубной пасты в раковину и поворачиваюсь к старосте, приподнимая брови. Милена, заметив мой настрой, кривит губы и теряет напускную благожелательность:

– Я не смогу прийти сегодня в универ, плохо себя чувствую. Забери журнал из деканата, проверь список должников и передай его Ольге Васильевне.

Выключаю воду, стукнув по рычажку, и нервно хмыкаю, вспоминая, с чего все это началось.

– Милен, а кто у нас староста?

– Я, но…

– А кто заместитель старосты? – помогаю отыскать истину, делая скидку на состояние собеседницы.

– Зарина тоже приболела.

– Теперь это так называется? А справки есть? Твой аромат не катит за документ.

– Богдана, ну что тебе стоит?

Милена хлопает длинными ресницами, по всей видимости, забыв, что у меня нет усов и я не ношу портфель.

– Все, чем я могу помочь, так это выдать вам с Зариной по таблетке аспирина.

Забираю косметичку с края умывальника и собираюсь уйти. Милена настойчиво преграждает мне путь:

– Бо, ну пожалуйста. Нас не пустили в общагу, пришлось ждать до утра.

– Слушай, Милен, ты ведь до зубовного скрежета хотела быть старостой и вырвала эту должность у второго кандидата с удивительным рвением. Так наслаждайся и не забывай об ответственности, которую на себя взяла. Извини, но твои проблемы меня не касаются.

Успеваю сделать пару шагов на выход, прежде чем по ушам бьет звук удара каблука о кафельную плитку и звонкий крик:

– Так забирай этот чертов пост! Я уже сто раз тебе предлагала!

– Нет, спасибо, мне и так хорошо, – бросаю я через плечо и покидаю женскую душевую.

На обочинах лежит снег недельной давности, покрытый серым налетом и усыпанный потускневшими конфетти. Праздники закончились, пришло время обычных монотонных будней. Шагаем с Асей по плохо расчищенной скользкой дорожке, скудно припорошенной песком, и изо всех сил стараемся удержать друг друга от нежелательного падения.

– Милена совсем отчаялась, раз подошла к тебе напрямую. Видела ее в коридоре – Золушка после ночи в конюшне.

– Думаешь, я неправильно поступила, отказав ей?

– Ты что?! Конечно, правильно! Она настроила половину группы против тебя, чтобы победить в выборах, вычеркнула твой номер из сценария в «Студенческой весне», ставила тебе лишние прогулы на лекциях… Мне продолжать?

– Не надо, у меня нет проблем с памятью.

Мы с Миленой воюем с первого курса. Пакостить в ответ не по мне, а вот защищаться и держать голову высоко поднятой – в самый раз. Я пропустила «Студенческую весну», но выступила на «Осеннем фестивале» и получила грамоту за лучшее стихотворение. Подружилась с куратором Ольгой Васильевной и деканом Ларисой Михайловной и сама слежу за количеством «н» в журнале напротив своей фамилии. А пост старосты… Да не нужен он мне! Лишние хлопоты, если честно.

– Только попробуй, Шостак! – кричу я, заметив впереди одногруппника.

Невысокий паренек в зеленой шапке смотрит прямо на нас и играет снежком в руках. Он пропускает мимо ушей мое предупреждение, прищуривает один глаз и отводит руку для замаха.

– Славик, я тебя в ближайшем сугробе закопаю! – подключается Ася.