Сам мафиозо лежал у стены в позе эмбриона, поджав колени к груди. На спине его огромное, в кулак величиной, пулевое отверстие.

В комнате слишком много крови. Слишком. Ивану даже показалось странным, что её столько. Но это восприятие было восприятием оглохшего и ослепшего человека.

Иван медленно прошел вперед и опустился на колени. Протянув руку, коснулся пальцами рыжих прядей и вдруг понял, что они пропитаны кровью до самых корней. Выстрел в затылок. Как в случае с Олялиным. Стрелял, без сомнения, один и тот же человек.

— Она была красивой, — прозвучал чей-то голос.

— Ветер, врываясь через открытое окно, раздувал бордовые занавески, и из-за них Иван не сразу заметил Виктора. Тот стоял у окна и смотрел на улицу.

— Она была красивой. Даже сейчас, — повторил Виктор и обернулся. В руке он держал пистолет. «Беретту-93». Это был пистолет Сергея Борисовича. — Ты опоздал, — медленно добавил Виктор. — Какое ты имел право опаздывать? Молчишь? — Он несколько секунд смотрел на Ивана, затем спросил: — Скажи, тебе приходилось убивать раньше?

Иван промолчал. Он положил ладонь на окровавленные волосы и провел по ним пальцами. Виктор проследил взглядом за движением руки.

— Так ты убивал когда-нибудь?

— Я? Нет. — Иван покачал головой. — И ни разу об этом не пожалел.

— Я тоже. — Виктор улыбнулся бледно и вымученно. — Мне всегда казалось, что это, должно быть, очень трудно — спустить курок, когда смотришь человеку в глаза. А выяснилось, что очень и очень просто. Гораздо проще, чем думаешь. Важно только знать, ради чего ты это делаешь.

— Ты знаешь?

— Мне так казалось… Хотя какое это имеет значение сейчас? Я не хочу тебя убивать, но у меня теперь нет другого выхода.

Ствол «беретты» описал в воздухе плавную дугу и тупо уставился Ивану в грудь. Тот посмотрел в глаза убийцы и не увидел в них ничего, кроме безумия. Горящего жёлтым огнём, четко различимого безумия. Иван услышал, как щелкнул взводимый курок.

— Соседи услышат выстрел, — сказал он, лихорадочно отыскивая ту единственную фразу, которая способна тронуть искалеченный разум умалишенного. — Прибегут люди. Тебя схватят.

Виктор усмехнулся тускло, но глаза его запылали еще ярче. Сумасшествие, живущее в них, полыхало пожаром, разрастаясь с каждой секундой все сильнее.

— Пусть, — ответил он. — Мне всё равно.

— Постой, — сипло выдохнул Иван. — Подожди…

— Не надо слов.

Виктор потянул спусковой крючок, и в этот момент Иван кинулся на него, попытался вцепиться в руку. Громыхнул выстрел. Гильза, перевернувшись в воздухе, ударилась о стену и, отскочив, упала на ковер рядом с телом Сергея Борисовича.

Иван ощутил, как жар опалил лицо. Жуткой силы удар откинул его на середину комнаты. Пол вдруг пошатнулся и поплыл из-под ног. Он попытался удержать равновесие, но кто-то невидимый гнул его вниз, заставляя лечь. Наверное, так и надо поступить. Лечь и немного полежать.

Иван попытался опереться об пол, но рука подломилась, и он упал, перевернулся на грудь и затих. Глаза его еще были открыты и ресницы едва заметно подрагивали. Однако сознание уже меркло. Наступал холодный вечер. Последнее, что он расслышал сквозь сгущающийся мрак, — человеческие шаги. Какие-то люди вбегали в квартиру. Их топот отдавался в голове тупой гулкой болью.

«Не надо, — захотелось сказать ему.