|
Мужской голос, тот же, что и в первую ночь, спросил: - Что ты читаешь? - Детектив. Значит, в спальне горел свет, хотя бы свет ночника. Его воображение рисовало ему расположившуюся в постели женщину, опирающуюся спиной о две-три подушки. - Ты сегодня рано. Что она называла рано? В Клерви не было церкви, колоколов, курантов. Ему-то казалось, что добрая половина ночи была сейчас уже позади. Мужчина зажигает сигарету, и можно предположить, что он снимает пиджак, развязывает галстук. - Алекса быстро сработала. Правда, это было так, безделица. Тип, кажется, мэр ее родного городишки, во всяком случае какая-то важная шишка. - Он сразу клюнул? - Понадобилось всего лишь две бутылки шампанского. Я был с одной стороны стойки, Леон-с другой. - Ну и сколько? - Пятнадцать тысяч. - За "Мерседес"? - Да, совсем свеженький, совсем чистенький. Малыш Луи свистнул его в десять часов на бульваре Сен-Мишель. За какие-то секунды... - Он уже уехал? - Пьяный в стельку и счастливый, как король. Ты не подвинешься? Тишина. Он укладывается. Женщина спрашивает: - Так что, у тебя сегодня вечером ничего не было? - Немного побаловался с Ирен. - Она по-прежнему глядит в потолок? - Она не могла. Мы занимались этим, стоя в телефонной будке. - Ты меня хочешь? - Еще не знаю. Жовис сгорал от нетерпения. Чересчур долго. Он не понимал, почему все происходит не так, как в первую ночь, он чувствует себя почти обделенным. На несколько минут воцаряется тишина. Что-то падает на пол, быть может книга, которую до этого читала женщина. - Ты устала? - Нет. Этой ночью мне хочется нежности. - Ты не шутишь!? - Обращайся со мной, как если бы это было в первый раз. - А что было в первый раз? Честное слово! Я об этом позабыл. Больше он почти ничего не слышит. Ему, однако, кажется, что они шепчутся, и в то же время он различает как бы медленное и ритмичное движение обоих тел. - Так тоже хорошо. - Ты находишь? - Я ни разу не встречала такого мужчину, как ты. - А я не встречал женщины, которая заменяет всех женщин. - К счастью, это не так, и ты продолжаешь встречаться и с другими! - Другие - это работа. Затем снова шепот: поначалу очень тихий, он нарастал крещендо, пока не стал как бы жалобой ребенка. Жовис недоволен. Он злится на себя за то, что прождал так долго, за то, что напрасно боролся со сном. Он уже не очень сожалеет о том, что заснул в предыдущую ночь. Кто знает, может, ничего и не было? Возможно, эта пара спокойно заснула, как обыкновенно поступают Бланш и он. Он силится придать смысл обрывкам услышанных фраз. Речь идет о каком-то "Мерседесе", о пятнадцати тысячах франках, о важном провинциальном буржуа, который в своих краях был мэром. |
